Красные казаки

Парамонов

Красные казаки

Сообщение Парамонов » 25 янв 2011, 18:40

Дневник С.Г. Уралова/Ю.В. Песиков. Красные казаки/И.А. Савин. - Саратов: Приволж.кн.изд-во, 1990.
Историко-докуметальный очерк "Красные казаки" написал капитан в отставке И.А. Савин, член Военно-научного общества при Доме офицерв Саратовского гарнизона.
Казачество всегда считалось оплотом самодержавия. Не случайно прославленный в российских войсках 4-й Донской казачий графа Платова полк был переведён с германского фронта в предреволюционный Петроград.
Но казаки по решению своего полкового комитета заняли позиции вооружённого нейтралитета, а затем выступили на стороне большевиков.
Впоследствии полк по личному указанию В.И. Ленина был направлен на борьбу с белогвардейцами, оборонял Царицын, освобождал Дон от врагов Советской власти.

Аватара пользователя
кам
Администратор
Сообщения: 181
Зарегистрирован: 02 фев 2010, 20:27

Re: Красные казаки

Сообщение кам » 12 окт 2017, 23:21

Красные казаки.

От автора

Светлой памяти моих родителей,
матери — Пелагеи Семеновны,
отца — Андрея Васильевича,
посвящаю

Детская память самая светлая! Закрою глаза — и снова ясно предстанет предо мной донская просторная степь, родной хутор Авилов на берегу Иловли, пойменные луга пахучих трав, темные густые левады.
Помнится и другое.
В начале 30-х годов мальчишкой я был свидетелем драматических событий в родном хуторе, когда на глазах у всех, под стон и слезы женщин, стариков и детей так называемые кулаки, а в действительности попросту крепкие казацкие семьи, без суда и следствия выдворялись с родной земли, отправлялись, как тогда говорили, на Соловки. И мало кто из них вернулся потом в эти края.
Пустыри, проросшие лебедой на местах добротных куреней, стали своеобразными памятниками «наездникам», которые вытеснили казачество с его земли, а сами не прижились на ней.
Оставшись в раннем детстве сиротой, я из рассказов родственников и земляков станицы Иловлинской узнал, что мой отец в годы первой мировой войны служил и воевал в составе 4-го Донского казачьего полка, а в гражданскую войну, в числе красных казаков, защищал Советскую власть.
В зрелом возрасте я стал собирать материал о казаках, которые служили с отцом, стараясь побольше узнать о нем...
В 1970 году член Союза журналистов Г. В. Рассохин обнаружил в Саратове в семейном архиве активного участника Октябрьской революции и гражданской войны В. И. Дементьева-Ленского* документ, подписанный В. И. Лениным. Это было предписание комиссарам железных дорог от 6 декабря 1917 года за № 280 о беспрепятственном проезде 4-го Донского казачьего полка из Петрограда на Дон для борьбы с белогвардейцами. Г. В. Рассохин отвез этот документ в Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (1).
В 1974 году составители биографической хроники В. И. Ленина включили этот документ в том пятый на страницу ПО.
В 1980 году я познакомился с Рассохиным. Геннадий Васильевич, будучи уже тяжело больным человеком, посоветовал мне написать о казаках 4-го Донского полка. Он передал мне копию упомянутого выше преднисания СНК, которое стало отправной точкой многолетней работы в архивах и музеях Москвы, Ленинграда, в донских станицах.
Было много встреч и бесед с ветеранами 4-го Донского казачьего графа Платова полка и образовавшихся из него 4-го и 5-го Донских казачьих советских полков. Были долгие, упорные, но ненапрасные поиски. Я узнавал все новые факты, находил все новые документы, которые позволили воссоздать драматичную картину участия донского казачества в гражданской войне, узнать судьбы многих станичников.
Уголок бывшей Донской области — левобережье Дона, где расположились старинные казачьи станицы Качалинская, Иловлинская, Новогригорьевская, остался почти незамеченным в истории гражданской войны, историки и писатели своим вниманием его обошли. Хотя именно сюда в декабре 1917 года из Петрограда по личному указанию Ленина прибыло одно из первых революционных казачьих формирований — 4-й Донской казачий полк.
Жители окрестных станиц и хуторов в начале 1918 года активно выступили против восставшей донской контрреволюции, создали казачьи советские полки из бывших фронтовиков.
Здесь гражданская война развернулась особенно остро и сопровождалась большими жертвами и крайним ожесточением, например станицы Качалинская и Иловлинская 12 раз переходили из рук в руки. Противостояние красных и белых казаков было предельным.
Меня захватила судьба моих земляков, переживших многое из того, что нам стало известно только в последние годы.
Февральская буржуазно-демократическая и Октябрьская социалистическая революции в Петрограде, установление Советской власти на Дону, оборона Царицына и сражения 1-й Конной армии —все это нашло отражение в книге.
Глубоко благодарен за оказанную помощь в сборе материала Ю. А. Стефанову, П. В. Чекунову, Ф. И. Александрову, Е. М. Ханову, М. Ф. Кузюбердиной, Е. В. Ленскому, А. Ф. Котову, И. А. Галкину, М. А. Галкину, И. С. Абрамову, И. А. Глазкову, А. М.. Власову, А. С. Инину.


(1) См.: Правда. 1971. 22 апреля.

Аватара пользователя
кам
Администратор
Сообщения: 181
Зарегистрирован: 02 фев 2010, 20:27

Re: Красные казаки

Сообщение кам » 13 окт 2017, 19:40

Славная история 4-го Донского казачьего полка началась давно.
В Отечественную войну 1812 года донским казачьим войском командовал М. И. Платов. Казаки совершали неожиданные налеты, хитростью заманивали врага в труднопроходимые места, захватывали обозы и пленных.
Казачьи войска под командованием Платова только под Прейсиш-Эйлау захватили в плен 30 офицеров и свыше 2 тысяч французов, потеряв не более 500 человек. В 1812 году, нанеся поражение противнику, казаки прикрывали отступление русских войск после Тарутинского сражения, с успехом сражались у Городни, Колоцкого монастыря, Гжатска, Царева Займища, под Духовщиной, разгромили корпус маршала Нея. Освобождали Смоленск, Оршу, Вильну, Ковно. При преследовании французов казаки Платова взяли в плен 40 тысяч человек, захватили 364 орудия и 153 знамени.
О войне 1812 года написано много. Много известно и о вкладе в победу казачества. Мне представляется особо интересным воспоминание о войне нашего неприятеля. Так, французский писатель граф Ф. П. Сегюр, участник нашествия 1812 года на Россию, автор книги «История Наполеона и великой армии в течение 1812 года» (1824 г.), писал о том, что во время отступления деморализованные войска подчинялись только одному возгласу: «Казаки!» 25 октября 1812 года под Малоярославцем казаки едва не захватили в плен самого Наполеона и его спутников — Бертье и Раппа. «...Генерал Паца услышал справа конский топот и ржание лошадей. Поднялась тревога, кое-кто из конвоя стремглав кинулся назад, не слушая и не отвечая на вопросы. Наполеон, не понимая причины внезапного переполоха, продолжал двигаться навстречу зачерневшим войскам. Вдруг адъютант императора Рапп крикнул ему: «Скорей назад! Это они!» Он схватил за повод лошадь Наполеона, поворачивая ее со словами: «Ваше величество! Это необходимо!» Гордость Наполеона не позволила ему бежать, и он остался на месте, ожидая казаков; маршал Бертье и генерал Коленкур последовали его примеру. Рапп едва успел повернуться лицом к казакам, как один из них с такой силой вонзил копье в грудь его лошади, что поверг ее на землю. В ту же минуту вся лава, пересекая дорогу, устремилась на богатый обоз, в котором нашли бочонки с золотом. Тем временем из Городни подоспели конвойные драгуны и конные гренадеры. Вместе со свитой императора они атаковали донцов и принудили их отступить...».
4-й Донской казачий полк за победу над наполеоновскими войсками был награжден Георгиевским знаменем полка, и ему было присвоено имя графа Платова— героя Отечественной войны 1812 года. Генерал Платов стал в нашей истории фигурой колоритной и героической. Его образ запечатлен в документальных, публицистических и художественных произведениях. Так, в знаменитом лесковском «Сказе о тульском косом Левше и о стальной блохе» образ этого славного воина и патриота выписан с особой любовью и юмором. Помните: «Когда император Александр Павлович окончил венский совет, то он захотел по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть. Объездил он все страны и везде через свою ласковость всегда имел самые междоусобные разговоры с всякими людьми, и все его чем-нибудь удивляли и на свою сторону преклонять хотели, но при нем был донской казак Платов, который этого склонения не любил и, скучая по своему хозяйству, все государя домой манил. И чуть если Платов заметит, что государь чем-нибудь иностранным очень интересуется, то все провожатые молчат, а Платов сейчас скажет: так и так, и у нас дома свое не хуже есть,— и чем-нибудь отведет...» Немало удовольствия получит каждый русский, прочитав этот сказ и ощутив всю прелесть народной языковой стихии, почувствовав гордость Платова за свою землю, народ, за своих казаков. Чего стоит только ответ его на государев вопрос, почему Платов не удивлен заморским диковинам, даже отличной военной амуницией! В самом деле, послушайте: «Мне здесь одно удивительно, что мои донцы-молодцы без всего этого воевали и двенадцать язык прогнали». В 1814 году казаки в составе русской армии вступили в Париж.
В 1912 году 4-й Донской казачий графа Платова полк праздновал 100-летие своего полкового Георгиевского знамени. Истлевшее полотнище знамени заменили новым, а всем казакам полка выдали на память особые юбилейные серебряные рубли.
В настоящее время Георгиевское знамя 4-го Донского казачьего графа Платова полка хранится в Новочеркасском музее истории донского казачества.
Да, славный путь и славная история были у донского казачества.

До 1917 года в 4-м Донском казачьем графа Платова полку отбывали воинскую повинность первой очереди казаки среднедонских станиц Области войска Донского: Качалинской, Иловлинской, Голубинской, Пятиизбанской, Милютинской, Усть-Белокалитвинской, Старогригорьевской.
Казаки призывного возраста собирались в станице Качалинской и вместе с конями и снаряжением грузились на станции Качалино и отправлялись на западную границу в город Щучин Ломжинской губернии (Польша), где дислоцировался 4-й Донской казачий графа Платова полк.
Коротко об истории станицы Качалинской, одной из старейших на Дону. Она расположилась в 60 километрах северо-западнее Царицына па левом берегу Дона. Еще в середине XVI века на донском острове напротив нынешней станицы обосновались беглые из Московской Руси, которые и образовали там Качалинский городок донских казаков. Этот городок, в числе многих других, был разрушен в 1708 году царскими войсками за то, что качалинские казаки принимали самое активное участие в Крестьянской войне под руководством Кондратия Булавина. После этого в 1781 году жители городка перебрались на левый берег Дона и обосновались около Царицынской сторожевой линии (высокий земляной вал со рвом) от Волги до Дона, достроенный в 1720 году. Самой последней земляной крепостью на этой линии была Донская, на месте которой и расположилась станица Качалинская.
Земляной вал в некоторых местах сохранился до наших дней.
Некоторые историки, к примеру Броневский, утверждают, что «знаменитый завоеватель Сибири Ермак Тимофеевич был уроженцем Качалинского городка».
Перед войной полк дислоцировался в Польше в уездном городке Щучине. Он одним из первых вступил в бой с немцами и с тех пор стойко переносил невзгоды военной жизни, измены с тыла и немецкие удары с фронта.
В районе Велленбергских лесов 4-й полк вместе с другими воинскими частями 2-й армии па Северо-Западном фронте 28—30 августа 1914 года пережил тяжелые испытания. Вследствие преступного бездействия командующего 1-й русской армией генерал-адъютанта фон Ренненкамфа, не оказавшего помощи 2-й армии, она была окружена. Командующий 2-й армией генерал Самсонов застрелился, чтобы избежать позора. Понятие о воинской чести было среди всех русских военных, независимо от звания, чина, всегда высоко.
Много крови пролил, много горя хлебнул на фронте 4-й Донской казачий полк.
Летом 1916 года на фронт в 4-й Донской казачий полк прибыл князь Романовский. Во время смотра командир полка полковник Яковлев огласил высочайший приказ от 2 июля 1916 года о том, что великий князь Романовскимй назначен командиром 4-го Донского казачьего графа Платова полка.
Приказ прославлял царя-императора и призывал доблестных донцов вписать новые славные страницы в богатую громкими победами историю Дона.
Появление в полку князя вызвало недоумение, и даже смятение среди казаков и офицеров: обычно князья назначались командирами гвардейских частей. Однако скоро стало известно, что князь-то — племянник царя Николая II, сын сестры его, Ксении, выданной замуж в Данию, что он —герцог Лейхтенбергский; а Романовским его назвали потому, чтобы не обнародовать еще одну немецкую фамилию. Да и фамилия —Романовский—близко подходила к фамилии царского дома и царя.
Вскоре полк был выведен из боевых действий и расквартирован в предместьях Риги в свободных казармах частей, ушедших на фронт.
В сентябре 1916 года командир полка был срочно вызван в штаб верховного главнокомандующего. Вернулся он оттуда сияющий. По его приказу выстроили казаков, и он торжественно прочитал повеление царя: полк, как не пользовавшийся за всю войну отдыхом, переводится в Петроград на отдых.
В столице 4-й Донской казачий полк разместился на Обводном канале в гвардейских казармах. Гвардейцы, как принято, ушли в Ставку царя в Могилев.
Казаки восторгались всей обстановкой: просторные светлые казармы, высокие сводчатые потолки, каждому отводилась отдельная койка с постелью. Удивлялись они такой роскоши и сравнивали с жизнью в уездном городке Щучине. Там в низких темных казармах во всю длину помещения были поставлены нары — место для каждого казака отделялось строганной доской, поставленной на ребро, а постель каждому заменял парусиновый матрац, набитый соломой. Такова была казенная постель казака.
А здесь в гвардейских казармах была тумбочка, на каждые две кровати и положен был даже стул. Такие стулья не водились даже в самых лучших казачьих куренях, не говоря уж о казармах в Щучине.
Удивлялись и крутили головами казаки, обсуждая обстановку в казармах и свое казацкое положение. Что говорить, казаки 4-го полка были довольны приездом в столицу: отдыхать здесь лучше, чем на фронте подставлять лоб под немецкие пули.
Но настроения были разные.
На второй день после прибытия в Петроград казаки с удивлением увидели, что у выхода в город вместо одного часового, как положено, стоит усиленный наряд. А вечером в полк доставили подводу, гружённую нагайками. Их распределили по сотням. Писаря составили списки на выдачу их под расписку. Но казаки после фронта были уже не те, некоторые открыто высказывали симпатии крестьянам, рабочим.
У офицеров вытянулись лица, когда казаки открыто заявили:
- Брать нагайки не хотим. Они нам не нужны, наши чистокровные дончаки научились ходить без них.
И тут пошли разговоры, высказывались предположения, догадки. Невольно вспомнилось, как на одной из станций по пути в Петроград группа рабочих спросила казаков:
- Что, бравые казаченьки, жандармам помогать спешите?
- Катись ты с жандармами! — ответил кто-то из казаков.
Неспроста, видимо, спрашивали рабочие, тревожились. Недаром ходили слухи, что в городе неспокойно, пахнет революцией...
Вскоре сотни полка были разогнаны во все уголки города, в распоряжение полицейских чинов. Распоряжения и требования всегда отдавались «весьма срочно» и Сотни делились на полусотни, последние на разъезды. В первое время, в связи с тревогой властей перед созывом Думы (1 ноября) и глухим брожением в народе, требования, на наряды казаков постоянно менялись и почти каждый день давались новые и новые указания и замечания. Сотни и разъезды задерживались по нескольку дней на местах вызова при полицейских участках.
А вскоре согласно приказу командующего войсками Петроградского военного округа генерал-лейтенанта Хабалова 6-ю сотню полка отправили в Царское Село.
В каждом требовании нарядов казаков неизменно указывается, что казакам на местах вызова «будет даваться чай и закуска». Одна сотня всегда была в казармах наготове на случай экстренного вызова. Мобилизуются все силы полка, все казаки, даже нестроевые, и в конце концов командир полка вынужден телефонограммой от 29 октября 1917 года донести в штаб Петроградского округа, что «рассчитывать на имеющую быть наготове к экстренному вызову в казарме сотню нельзя. В распоряжении не остается ни одной сотни».
Такой вот вышел «отдых» у казаков, прямо из окопов, привезенных в Петроград.

* * *

Тяжелые мысли одолевали вахмистра 1-й сотни, казака станицы Иловлинской Богатырева*. Ведь его сотню начинают привлекать к гарнизонной службе. Теперь им придется встречаться с рабочими, которым приезд донских казаков не нравился. Как же тут не задуматься...
Богатырев пошел за советом к командиру взвода своей сотни хорунжему Дементьеву, которого знал давно и уважал. Тот в 1904—1905 годах отбывал военную службу в 4-м полку вольноопределяющимся. Потом окончил Новочеркасское казачье юнкерское училище и был послан на фронт. Смелый, грамотный и авторитетный командир.
— Прошу вашего совета! Как держаться казакам в городе, на заводе? — переступив порог квартиры, без подготовки напрямую спросил Богатырев.
— Если мы будем поступать так, как кое-где поступали в пятом году наши станичники, то покроем казачество новым позором и нас тут не останется ни одного в живых. А если мы будем с рабочими в дружбе, то нас проводят из Петрограда с цветами,— не задумываясь, ответил Дементьев.
Ответ земляка пришелся по душе Богатыреву.
Когда вахмистр вернулся в сотню, на столе обнаружил приказ: от 1-й сотни назначить 1-ю полусотню на Путиловский завод, 2-ю — в наряд по полку.
В 11.30, как было указано в приказе, 1-я полусотня стояла на конях во дворе казармы в полной боевой готовности.
Хмурые взводные урядники Трубачев, Родин, Егоров, Быков подошли к своему вахмистру за последними распоряжениями.
Трубачев доложил:
— Полусотня к выступлению готова. Какие будут указания?
Богатырев ответил:
— Офицеров сотни нет. Никакой информации нет.
— А как же нам вести себя в городе? — спросил Трубачев.
— На фронте,— ответил Богатырев,— мы смотрели только вперед, а здесь придется смотреть вокруг.
Такой ответ тоже не удовлетворял урядников.
— Вы все же скажите, как нам вести себя с рабочими?— заговорил вновь Трубачев.
Богатырев, оглядевшись вокруг и решившись, вполголоса сказал:
— Против рабочих шашек не вынимать, плетей не применять.
— Вот это другое дело,— довольно ответили взводные урядники.
Богатырев остался удовлетворен своей фразой и увидел, как успокоила она урядников, с которыми на фронте не раз смотрел смерти в глаза.
...Неспешно подъехала полусотня в шестирядном строю к закрытым воротам Путиловского завода. У ворот, заложив руки за спину, прохаживался жандарм в черной шинели и черной плоской шапочке-папахе, кобура с револьвером на поясе, шашка на боку.
Вдруг из распахнувшейся половинки ворот вышли девушка и трое рабочих. В руке у девушки был небольшой красный флажок. Она быстро пошла навстречу подъехавшим казакам.
Жандарм побежал за девушкой, догнал и попытался отобрать у нее красный флажок. Девушка сопротивлялась.
Из строя полусотни вырвался казак Пухов, ястребом налетел на жандарма, нагнувшись в седле, кулаком ударил его. Жандарм упал, и его форменная шапочка покатилась по земле. Девушка быстро скрылась за воротами, затем ворота раскрылись, и полусотня въехала во двор завода. Из окон цехов казакам приветливо махали руками, слышались дружеские возгласы.
Рабочие подходили к казакам, завязывались оживленные беседы. Рабочие приглашали казаков на квартиры. Особенно быстро сошлись с заводчанами старые казаки Турченков и Евсиков, бывшие в пятом году в Ижевске.
Когда полусотня возвратилась в казармы, взводные урядники горячо благодарили своего вахмистра Тимошу—так Богатырева ласково называли они меж собой — за доброе напутствие перед дежурством.
Эпизод с жандармом и последующее за этим знакомство послужили поводом для дальнейших встреч рабочих с казаками.
И чего только не узнавали станичники! О проходимце-«старце» Гришке Распутине — самом «известном» из царских фаворитов, об измене министров, о голоде в стране и нежелании солдат воевать...
Казаки, посылаемые разъездами на фабрики и заводы, тесно сблизились с рабочими, узнали их горький быт. Революционный дух незаметно проникал в казармы.
«Слава» казацкой нагайки 1905 года померкла в глазах самих казаков, припозднившееся раскаяние подступало к ним. Казаки-фронтовики 4-го полка глухо волновались, тяготясь полицейскими обязанностями.
Весть о дружбе казаков 4-го полка с рабочими-путиловцами быстро разнеслась по городу. Так определились отношения сторон, изменялось и мнение о казаках. С платовцев брали пример и казаки 1-го и 14-го Донских казачьих полков, прибывшие несколько позже в Петроград для защиты царского строя.

Аватара пользователя
кам
Администратор
Сообщения: 181
Зарегистрирован: 02 фев 2010, 20:27

Re: Красные казаки

Сообщение кам » 14 окт 2017, 21:19

В декабре 1916 года стояли жестокие морозы. Но самым страшным для города, как и всей страны, была нехватка продуктов. В столице исчезли спички, обувь, мыло. Начались перебои в работе транспорта. Спекуляция продуктами, товарами первой необходимости, квартирами приняла невиданный размах.
Столицу захватила волна преступности: каждый день сообщалось об убийствах, насилиях, кражах. Были ограблены Горный музей и японское посольство. В кафе «Концерт» на Екатерининской улице (нынешней Малой Садовой) обосновалась подпольная биржа. Процветали «мельницы» — тайные карточные притоны.
19 декабря любители сенсаций кинулись к Большому Петровскому мосту через Малую Неву: там был найден труп Григория Распутина, убитого во дворце Юсуповых на Мойке.
Замученный тревожными бессонными ночами, оглушающий тоску свою вином, золотом, скорой любовью, надрывными чувственными звуками танго — предсмертного гимна,— Петроград жил словно в ожидании рокового и страшного дня. И тому были предвестники — новое, непонятное, жуткое лезло, накатывалось отовсюду. Наставал 1917 год.

* * *

В канун нового 4917 года в Зимний дворец получили приглашение Георгиевские кавалеры и несколько офицеров казачьих полков, находящихся в Петрограде.
В Георгиевском зале, где стены хранят память о славных победах русской армии, перед троном царя, поверх которого перебросили пышную мантию, подбитую серебристым горностаем, замерла шеренга приглашенных. Справа от трона стояли почетные старцы Государственного совета. От их мундиров слепило орденами и обшлагами.
Из свиты важных сановников вышла щуплая фигура атамана всех казачьих войск, наследника престола, сына царя Николая II Алексея в форме донского казака. Он начал прикреплять каждому казаку Георгиевский крест.
Высочайшим приказом некоторые офицеры были произведены в очередное звание — сотник Ф. Т. Кузюбердин в подъесаулы, хорунжий В. И. Дементьев в сотники...
Вся эта церемония была рассчитана на то, что казаки ответят благодарностью за награду, будут стоять за царя.
Надежды эти не оправдались.
Среди казаков было много разговоров, ходили по рукам большевистские листовки, наказы. Читали казаки и стишки, от которых им было зябко и которые раньше в руки не взяли бы:
Господи, помилуй Царя Николашу, Жену его Сашу, Мать его Машу, Трепова-генерала, Алексеева-адмирала, Победоносцева-прокурора, Владимира-провокатора, Княгиню Елизавету И всю сволочь эту...
Жаркое дыхание революции чувствовалось всюду.
Наиболее революционно настроенной в полку была команда связи. Она послала двух казаков на Невский судостроительный завод с наказом к рабочим: «Казаков 4-го полка не бойтесь. Казаки присоединятся к рабочим, на случай чего... Плохо дело обстоит с начальством— приказывают! А поэтому пусть рабочие при первом же случае обезоруживают офицеров» (1).
По вечерам, после разъездов по городу, казаки собирались в кружок, где разговоры все время шли о «рабочем бунте», о 1905 годе, о «нагайке». Казаки в разъезды по общему сговору, несмотря на распоряжения, нагаек не брали. Всех угнетало то, что в городе все на казаков смотрят со страхом, смешанным с нескрываемым презрением и ненавистью.
По вечерам казаки толковали о том, что «1905 год нужно исправить».
Неуловимый для постороннего глаза бунтарский дух потихоньку вызревал в казачьей среде. Набирал силу протест против гнета старых казарменных уставов, уклада солдатской жизни, подневольных порядков.
Такие настроения усиливались всяческими эксцессами и «недоразумениями».
Так, 21 января на углу Лиговки и Обводного канала комендантский патруль во главе с прапорщиком Кузьмановым арестовал в трамвае двух солдат без увольнительных записок. Солдат стащили с трамвая и хотели было направить в комендантское управление. В это время мимо проезжал казачий разъезд. Два казака отстали от разъезда и, узнав, за что арестованы солдаты, отбили у конвойных солдат, а один из казаков, распалившись, шашкой рубанул по прапорщику Кузьманову, который чудом остался жив. Во время этой схватки арестованные солдаты скрылись.
Началось следствие. Виновных установить оказалось нетрудно, и перед военным судом предстали казаки 4-го Донского полка Николай Хурдин и Федор Сиволобов. Военный суд постановил: каждого лишить казачьего звания, всех прав, состояния и сослать на каторжные работы сроком на восемь лет.
Для лишения казачьего звания построили полк. После молебна перед строем выросла внушительная фигура помощника командира полка полковника Яковлева. Адъютант полка зачитал приговор. Дрожь прошла по телу казаков, на глазах у некоторых появились слезы. Осужденные стояли с поникшими головами перед полком. С них сперва сняли казачьи фуражки, потом срезали казачьи погоны и все бросили наземь. Спороли красные казачьи лампасы, отрезали все пуговицы с орлами и бросили на землю. Осужденных увели. Подали команду полку: «Разойтись!» Казаки, ошеломленные таким приговором, долго не расходились.
В связи с этим событием по полку был отдан следующий приказ: «Молодцы-платовцы! Вчера 21 января два ваших товарища, казаки 2-й сотни Сиволобов и Хурдин, позволили себе сделать ничем не объяснимое тяжелое преступление... Проступкам вредным и развратным для окружающих, хотя бы сделанным без злого умысла, а из бессмысленного бахвальства, не может быть снисхождения...»
А в городе и среди солдатских масс тем временем с преувеличением толковали о том, что казаки «бунтуют». Это способствовало нагнетанию новых страстей. Повсюду в городе распространялись прокламации революционного содержания, которые, безусловно, попадали в руки казаков.

* * *

Положение в Петрограде становилось критическим. Рабочие заводов и фабрик уже с ноября волновались, и их собрания и митинги постоянно тревожили власть и полицию. С первых чисел февраля волнения усилились и начали захватывать улицы.
Пока толпы рабочих собирались робко и при виде казаков спешили сразу же рассыпаться. Но движение крепло, народа на улицах собиралось все больше. В полицейских участках казачьим сотням и разъездам давались приказания беспощадно пускать в ход нагайки. Но казаки противились. Вот тут-то и начала проясняться обстановка, рушиться недоверие между казаками и рабочими. Тут-то понял народ, что казаки не те, что были в 1905 году. Правда, офицеры старого закала, бывало, пытались натравить казаков сами, случалось, с гиканьем врывались в толпу и пускали в ход нагайку. Это порой создавало ложное представление о казаках вообще, вносило сумятицу, осложнения в отношении к ним. Но постепенно народ разобрался. Все чаще казаки спокойно, с улыбкой въезжали в толпы мятежников. Въезжали и говорили: «Братцы, мы с вами. Не бойтесь. Смелее беритесь за дело!»
Однажды у Казанского собора взвод 4-го Донского казачьего полка освободил задержанных граждан и избил городовых, защищавших двор с арестованными.
«Казаки защищают народ от полиции!» — покатилось по Петрограду (2).
«...Участвовавшие же в оцеплении казаки говорили рабочим: «Нажмите посильнее, и мы вас пропустим». Толпа, затопив собой весь Литейный мост, с криками «ура» прорвала оцепление. Громкие крики «ура», казакам машут платками, шапками...» (3).
События развертывались быстро. На 14 февраля (4) был назначен созыв распущенной Государственной думы. В Петрограде уже ясно и определенно было видно, что рабочие и студенты скоро выйдут на улицы, что надвигающихся событий уже ничем не удержать, ничем не предотвратить. Но правительство пыталось всем грузом своего полицейского аппарата навалиться на подымающуюся стихию. Все перекрестки улиц занимали усиленные патрули полиции, пешей и конной жандармерии, кавалерийские разъезды казаков и драгун. И все-таки все ясно видели полное бессилие власти.
Казаков 4-го полка везде встречали криками «ура», к их разъездам демонстранты бросались искать защиты от расправы городовых. На Выборгской стороне рабочие качали сотника К.И. Попова, громко приказавшего своему разъезду пропустить вперед демонстрацию рабочих, закричавшего вместе с остальными «Да здравствует свобода!». Наряд павловцев у Аничкова моста расстреливает вместо толпы разъезд конных городовых и т. д. и т. п.
Полиция и жандармы, почувствовав, что за ними нет прежней воинской силы, теряются, беспомощно мечутся и жмутся у разъездов казаков, солдат и драгун. Но и здесь они чувствуют теперь себя неуютно.
Власть также начинала уже понимать, что 4-й полк ненадежен, и по-своему принимала «меры». 7 февраля, видимо признанный в верхах «слабым», герцог Лейхтенбергский сдает командование полковнику Яковлеву. Тот сразу берет полк в ежовые рукавицы. Но это только усилило протест казаков. Тогда власти решают убрать полк из Питера. Отдается распоряжение быстро готовиться к походу. На железной дороге уже приготовлены составы теплушек. Сделано расписание погрузки полка в вагоны, назначены начальники эшелонов. 23 февраля по телефону получено приказание — немедленно грузиться. Но через полчаса поступает второе приказание: «Отставить и выслать сотни в город к крупным заводам, взять с собою по 60 боевых патронов».
Так беспомощно и растерянно металась власть.

* * *

На смену 4-му полку в Петроград прибыл 1-й Донской казачий графа Суворова полк. Эти «новички», взятые прямо из окопов, должны были по замыслу быть более верными царю и присяге.
...Ранее командиром здесь был назначен генерал-майор Троилин. Во время смотра он огласил высочайший указ о том, что царь Николай «соизволил взять шефство» над 1-м Донским полком. Но генерал не увидел особого торжества на лицах казаков, «ура» прокричали недружно, вразброд.
Троилин передернул плечами, спросил о претензиях.
Казаки стали высказывать жалобы, чего прежде и не было. Особенно сетовали они на плохое питание.
— Фронт так разлагающе повлиял, не иначе...— сказал генерал офицерам после смотра.— Полк начал портиться, а он — надежда его величества. Учтите это, господа офицеры!..
И вот в середине января 1917 года согласно повелению царя полк переводится в Петроград на «отдых...».
1-й полк, который набирался из казаков станиц Хоперского округа, разместился рядом с 4-м в одних казармах. Новоприбывшие казаки сразу же попытались узнать от станичников «положение дела», как они говорили. Им был дан четкий наказ: рабочие и «революционеры» идут за правое дело. Их не трогать. Фараонов по возможности бить. И молодая казачья кровь еще не остывшая от фронтов, не сдержалась при виде «усердия» городовых. 26 февраля на Знаменской площади казачий разъезд 1-го полка жестоко расправила с полицейским отрядом, врезавшимся в толпу демонстрантов. Голова пристава Александро-Невской части Крылова слетела от взмаха казацкой шашки, других городовых били «плашмя».
Это стало сигналом, с быстротой молнии облетевшим город: «Казаки бьют полицию!»

* * *

Вечером 26 февраля на квартиру к Кузюбердину неожиданно зашел Дементьев. Он только что узнал подробности о событиях на Знаменской площади и был сильно взволнован.
— Только вы поймете меня. И только с вами я могу быть откровенным,— обратился Дементьев к Кузюбердину.— Как и в 1905 году, царское правительстве хочет спасти себя с помощью казачьих полков... Казаки только и говорят о событиях на Знаменской, о девушке-студентке, которую убил взводный офицер Волынского полка, и прежде всего о герое, который срубил голову приставу. Это Филатов Макар, который на германском фронте заслужил «полный бант» — все четыре Георгиевских креста — и был произведен в под-хорунжий...
— Знаю, что такое война, когда перед тобой враг и ты обязан в него стрелять, если не хочешь быть убитым! Но стрелять в людей безоружных, стрелять в голодных рабочих, в женщин и детей — это занятие не для воинов,— поддержал Кузюбердин.
— Вы как знаете,— решительно сказал Дементьев,— а я приказ — сечь рабочих и стрелять по ним,— будь он и самого царя, исполнять не собираюсь. Пусть пойду под военно-полевой, зато совесть будет спокойна и руки чистые...
На том и разошлись.




(1) Ульянов И. И. Казачество в первые дни революции. М. — Л.: Госиздат. 1920. С. 14.

(2) История гражданской войны в СССР. 1917—1922. В 5 т. М.: Госполитиздат. 1937. Т. 1. С 62.

(3) Правда. 1917. 5 марта.

(4) Даты даются по старому стилю.

Аватара пользователя
кам
Администратор
Сообщения: 181
Зарегистрирован: 02 фев 2010, 20:27

Re: Красные казаки

Сообщение кам » 15 окт 2017, 20:27

Ночью 27 февраля восстали Волынский и Преображенский полки, 6-й запасной саперный батальон.
...Волынцы, литовцы, преображенцы, павловцы выступают вместе с рабочими. Кругом музыка, красные флаги, толпы вооруженных людей. Броневые автомобили тоже под красными флагами. Горит охранка, пылает окружной суд, дымятся полицейские участки, и беспрерывная стрельба по всему городу.
Берут «Кресты», падает Литовский замок. Восставшие на подступах к Петропавловке, распахиваются ворота тюрем и двери камер.
4-й полк в этот день был в «разгоне». Только ночью сотни начинают собираться в казармы. Никто не скрывает радости, хорошего настроения. Многие, расседлав лошадей, снова возвращаются в город. Начальники разъездов, бравые бородачи вахмистры докладывают дежурному по полку неизмененное: «С разъездом с такого-то моста благополучно возвратился». И рассказывали: стрельба везде, но когда узнавали платовцев (у них на погонах была цифра «4»), кричали: «Это наши казаки! Дорогу казакам!»
Рядом с казармами 4-го полка открыли пересыльную каторжную тюрьму. Выпустили всех. И политических, и уголовных. Разбирать было некогда. Да и кто был в состоянии делать этот «разбор». Выходи все! Праздник общий. Освобожденных направляли в казармы. И здесь полковые кузнецы и слесари сбивали оковы, здесь кормили, одевали по мере возможности. В этой же тюрьме оказались и оба казака 4-го полка, приговоренные к каторжным работам,— Хурдин и Сиволобов. В казармы они возвратились с триумфом.

* * *

В канцелярии полка группа офицеров толкует о «бунте». Молодой, совсем еще мальчик, хорунжий Сосницкий сообщает, что, по слухам, в Петроград спешат две дивизии «верных» войск во главе с генералом Ивановым. Сотник Решетов, произведенный из «последних писаришек», как говорили в полку, в офицерский чин и дослужившийся из-за лакейства до сотника и получивший боевые награды, вплоть до двух Георгиевских крестов, но не бывавший никогда далее полковой канцелярии, горячо доказывает, что следует только «денек продержаться и все будет кончено; не двух дивизий, а одного только «хорошего» полка довольно, чтобы уничтожить «всю эту сволочь». Нужно только полк убрать от «заразы» из города. Входит сотник К. И. Попов, высокий, гордый и торжествующий, бывший студент-технолог, убежденный социалист и демократ. Уже отдан приказ по полку об его аресте за «неподчинение командиру». Он слушает сослуживцев-офицеров и резко, смело бросает: «Это не сволочь и не зараза, а народ и революция!»
— Попов прав,— сразу же поддерживает Кузюбердин.— Революция дарует свободу обществу, каждой личности...
— Надо любить свой полк и свое Отечество,— бросил кто-то из офицеров в лицо Кузюбердину.
— Но я люблю свой полк, и потом — еще в 1825 году русские офицеры доказали свою любовь к Отечеству, выйдя 14 декабря на Сенатскую площадь...
— Эх, станичники... Помяните мое слово, что большевики дворянами, купцами, попами пообедают, а казаками поужинают,— сказал кто-то в сердцах...
Ежеминутно звонил телефон — дежурный по полку слушал и упорно молчал. Один только раз не выдержал — раздраженно и громко крикнул в трубку: «Говорят вам, что от полка помощи ждать нечего». Потом сообщил, что «повстанцы» двинулись к Петропавловской крепости...
Сопротивление было сломлено в несколько часов, рабочие и солдаты заняли основные стратегические пункты города. В Таврическом дворце, резиденции Государственной думы, организовался Временный исполнительный комитет Петроградского Совета рабочих депутатов. В этой обстановке буржуазные депутаты Думы, боясь остаться в стороне от власти, организовали Временный комитет Государственной думы. В ночь на 28 февраля этот комитет объявил о взятии на себя функций нового правительства.

* * *

В Петрограде 1 марта состоялось собрание офицеров Петроградского гарнизона, которое вынесло резолюцию— признать власть Временного исполнительного комитета Государственной думы впредь до созыва Учредительного собрания.
2 марта было сформировано Временное правительство во главе с князем Г. Е. Львовым, в которое вошли лидеры крупных политических партий российской буржуазии.
Заручившись поддержкой мелкобуржуазных лидеров Петроградского Совета, Временное правительство занялось прежде всего вопросом о романовской династии. 2 марта в Псков к царю тайно от Совета правительство выслало А. И. Гучкова и В. В. Шульгина. Часа в 3 дня, после их отъезда, министр П. Н. Милюков выступил в зале Таврического дворца на митинге Петроградского Совета рабочих и крестьянских депутатов с сообщением об образовании правительства. Речь Милюкова вызвала одобрение, но среди рукоплесканий слышались протесты. «Кто вас выбирал?», «А династия?» — перебивали оратора. Собравшись с духом, Милюков наконец попробовал осторожно открыть карты — старую программу буржуазии, намеченную еще задолго до революции:
— Старый деспот, доведший Россию до границы гибели, добровольно откажется от престола или будет низложен. Власть перейдет к регенту, великому князю Михаилу Александровичу. Наследником будет Алексей.
Поднялся невообразимый шум. С мест кричали: «Это старая династия», «Долой царя!», «Хрен редьки не слаще», «Один — больной ребенок, а другой — совсем глупый человек»...
Пока Петроград бурно протестовал против навязывания народу нового царя, Гучков и Шульгин прибыли в Псков. 2 марта на одном из запасных путей в салон-вагоне Николай II отрекся от престола...
Над Зимним дворцом с 3 марта вместо императорского штандарта развевалось красное знамя.

* * *

Победу народа в Февральской буржуазно-демокра¬тической революции горячо приветствовало фронтовое казачество.
Получив известие о свержении царя Николая II, командир сотни 4-го Донского казачьего полка Кузюбердин с офицерами Дементьевым, Поляковым *, Никулиным потребовали от командира полка полковника Яковлева провести казачий полковой круг, посвященный этому знаменательному событию. Вечером 2 марта состоялся митинг полка, на котором выступил Ф. Т. Кузюбердин:
— Конец зимы стал концом нелепой формы правления, которая именовалась российским самодержавием и еще недавно славословилась лицемерами как проявление божественного духа.
1905 год доказал, что по-старому продолжаться не может, что новь свободно и смело разбивает последние позиции самодержавия. Россия стала не та. Старыми сказками ее не усыпишь, старыми баснями не обманешь. Народ пробудился... Теперь вопрос о республике, как одной из форм правления, будет, несомненно, выдвинут на первое место. Да здравствует власть народа!
Эти слова были встречены громким «Ура!».
Казаки горячо приветствовали выступление Кузюбердина. С ответом выступил Дементьев. Он зачитал приказ № 1 от 1 марта 1917 года Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов по Петроградскому гарнизону о демократизации армии. Было принято решение об организации полкового и сотенных комитетов. Председателем полкового комитета был избран подхорунжий С. Ф. Семикин *. В состав комитета во¬шли В. И. Дементьев, Т. Д. Богатырев, Н. К- Лыгин *, И. В. Акимов *, А. Я. Антюфеев *, А. М. Поляков, А. И. Долгоматкин * и другие.
2 марта 1917 года полковой комитет на своем первом заседании принял постановление № 1 об изгнании из полка сторонников монархического режима. Из 43 офицеров полка 11 были отстранены от должностей, и им было предложено покинуть полк.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ КОМИТЕТА НИЖНИХ ЧИНОВ 4-ГО ДОНСКОГО КАЗАЧЬЕГО ПОЛКА ОТ 2 МАРТА 1917 ГОДА ЗА № 1

1) 14 февраля в г. Колпино голодные толпы рабочих—мужчин, женщин и детей-подростков — вышли на улицу с требованием хлеба, с криками протеста против порядков, против гнета царского правительства, против произвола полицейской клики. Войсковой старшина Н. П. Бирюков по требованию полиции вывел 5-ю сотню на улицу и, с места в карьер, повел ее в атаку на толпу. Казаки остановились перед толпой, и только войсковой старшина Бирюков да прапорщик Шевяхов с гиканьем и криком врезались в рабочих и пустили в ход нагайки. Ни приказания, ни угрозы, ни упреки указанных офицеров не подействовали на сотню. Она категорически отказалась затыкать нагайкой и шашкой перекосившиеся от голода рты, кричавшие «Хлеба!». Вместе с сотней остался один лишь офицер — хорунжий Челбин. После этого 5-я сотня была заменена 1-й. И эта сотня, конечно, также отказалась идти против народа. 5-я сотня была отозвана к месту стоянки в Петроград. Сейчас же после прибытия сотни в казармы, 20 февраля, командир полка полковник Яковлев выстроил сотню в казарме, при всех казаках пожал руки Бирюкову и Шевяхову, горячо поблагодарил их за верность и преданность государю и службе, а к сотне обратился со следующими словами: «А вы, мерзавцы, что сделали? Вы до чего себя допустили? Хулиганы делают покушение на государя, изменники Родины поднимают бунт, а вы, казаки, стали с ними заодно! Вы не казаки! Казачество над вами поставит крест! Вас, негодяев, всех отдам под суд! Вас расстреляют на позор потомству! Хамы вы! Я на вас глядеть не могу, не буду с вами здороваться, не хочу быть командиром таких мерзавцев» и т. д. После этого обратился к хорунжему Челбину, грозил последнему разжалованием и арестом, ругал и указал, как на пример, на вышеназванных офицеров.

2) 24 февраля для разгона толпы народа на Невском и других улицах экстренно была вызвана 4-я сотня. Командир войсковой старшина В. С.Бахирев, выстроив сотню, обратился к ней с речью. Настроение казаков было ясно для всякого, но, несмотря на это, Бахирев начал говорить о долге службы, о царе, о бунтовщиках, подкупленных немецкими деньгами, грозил расстреливать беспощадно тех, кто посмеет отказаться выполнять его приказания и т. д. Кроме того, рапортом донес на ставшего на сторону казаков и народа сотника Попова, и последнего командир полка приказал арестовать. В ночь на 27 февраля сотня стояла в полицейском участке по Забалканскому проспекту. Полиция скрылась, по улицам двигались толпы народа и восставшие войска. Сотня требовала присоединения к народу или же, в крайнем случае, возвращения в полк. Командир Бахирев все грозил, все распоряжался действовать на толпу оружием и все звонил по телефону в полк, требуя подкрепления.

3) Командир 6-й сотни В. И. Петров, прибыв к экстренно вызванной 26 февраля в Гостиный ряд сотне и заметив, что казаки все выехали без нагаек, набросился на сотню: «Где нагайки? Вы знаете, какой сегодня день? Вы сегодня должны показать, что вы казаки! Довольно вашей мягкости! Довольно бездельничанья! Сегодня вы должны будете поработать, а выезжаете без нагаек. Если завтра посмеете это сделать, то я отдам вас всех по суд!»

4) В этот же день командир полка полковник Яковлев, узнав, что казаки нарочно побросали и попрятали нагайки, грозил судом и распорядился дать срочную телеграмму на склад в казачью мастерскую Северного фронта о высылке экстренно 580 плетей.

5) 27 февраля вечером, когда уже большая часть Петрограда была в руках рабочих и восставших войск, полк, разогнанный во все концы города, начал отдельными разъездами собираться в казармы. В канцелярии полка собрались офицеры и обсуждали создавшееся положение. Сотник А. Н. Решетов горячо подавал мысль поскорее убраться из города и выждать подхода подкреплений. Говорил, что идут две дивизии стрелков, полк сможет к ним присоединиться, и мятеж будет подавлен. Другими исключенными офицерами разделялось это мнение. Все были уверены и убеждены, что двух дивизий достаточно, чтобы подавить восстание «подкупленных немцами хулиганов». Нужно только выждать подхода этих двух дивизий стрелков.

6) В ночь с 27 на 28 февраля в казарме успело собраться около двух сотен полка. Не дожидаясь возвращения других разъездов, войсковые старшины Н. В. Болдырев, В. С. Бахирев, сотники Братухин, Решетов и некоторые другие офицеры вывели две сотни из Петрограда. Казакам не сказали даже, куда, почему и для чего их уводят. Расположились в 15 верстах от города в Ново-Саратовской колонии. Полковник Яковлев с обеда 26 февраля не являлся в полк до обеда 28-го. К этому времени в казармах собралась вторая часть полка. Положение для казаков создавалось ужасное по своей неопределенности. Полковник Яковлев не нашел даже нужным собрать полк, чтобы объяснить казакам создавшееся положение, обсудить его и принять решение. К вечеру казаки собрались в полковой круг и потребовали от полковника Яковлева, чтобы он приказал уведенным двум сотням возвратиться в Петроград и немедленно идти и предоставить себя в распоряжение Государственной думы, немедленно присоединиться к народу. Полковник «е соглашался. Тогда казаки снарядили конвой на автомобиле и послали за уведенными сотнями. Утром, 1 марта, не дожидаясь этих двух сотен, полк был под красным знаменем у Государственной думы.

7) 1 марта здесь же у Думы было получено приказание поставить охрану у Государственного банка, ибо там замечено было скопление подозрительных кучек людей. 5-я сотня пошла карьером к банку и расставила посты. Наступила ночь. С домов кое-где стреляли. Казаки мерзли и топали вокруг лошадей. Прапорщик Шевяхов, обходя посты, говорил: «Вот вы присоединились к народу,— теперь мерзнете и рискуете каждую минуту жизнью, а не присоединились бы, наверное, были бы теперь в тепле».

8) Сотник А. Н. Решетов (полковой адъютант) из Ново-Саратовской колонии через посыльных приказал штаб-трубачу Детистову собирать возвратившиеся в казармы разъезды и высылать их на присоединение к уведенным сотням. Тех же, кто присоединяется к бунту, отмечать на предмет предания суду.

9) 28 февраля ночью командир 1-й сотни есаул Аврамов приказал сотне тайком выбраться из Колпино. Сотня уже присоединилась к народу. Чтобы убрать сотню и опять-таки выждать прибытия эшелонов Георгиевских кавалеров генерала Иванова и «дикой дивизии», дано было приказание тайком убраться из города. Раньше есаул Аврамов грубо врывался в толпу народа, избивал даже детей нагайкой и, когда казаки выезжали без нагаек, грозил судом и расстрелом. Когда обозначилась явная попытка убрать сотню, чтобы потом при подходе подкрепления бросить ее на народ, есаул Аврамов был арестован народными милиционерами при содействии казаков сотни и доставлен в Петроград.
В городе все революционные войска готовились к отражению дивизии генерала Иванова, ходили слухи, что даже генерал Зверт ведет войска на Петроград. Каждый революционный солдат, каждый казак не знал, что ему несет следующий час. Никто не мог поручиться, что грядущая свобода еще не потребует горы трупов, и каждый казак полка, готовясь к этому, волновался и нервничал. Явные контрреволюционеры не могли оставаться у власти и командовать восставшими войсками. Волнение казаков было сильное, и наконец 2 марта утром казачий полковой, круг потребовал удаления офицеров, явно противных разраставшейся народной революции. Комитет экстренно довел вопрос о создавшемся положении до сведения военной комиссии при Государственной думе. Последняя немедленно распорядилась либо арестовать явных противников революции, либо немедленно откомандировать их в резерв. Комитет, чтобы не делать лишнего шума, чтобы избежать острых приемов, решился на последнее. Десять офицеров-реакционеров и врач Я. Творковский были устранены от командования и отчислены в резерв. Вот те мотивы, по которым состоялось исключение. К этому общее собрание* казаков считает необходимым добавить, что объявляет оно эти свои мотивы исключительно лишь для отпарирования тех выпадов, которые были сделаны в целях запятнать 4-й полк, кинувшему упрек в дезорганизации. Скрепя сердце, мы выносим наше постановление. Настанет час, когда трудовые казаки по-братски объединятся с Красной Армией и атаманам пощады не будет. И пусть за это вина падет на тех, кто в это исключительное время, ради каких-то своих личных счетов и интересов, пытается играть честью казачьего полка.

По уполномочию общего собрания полка
председатель полкового комитета сотник Поляков
Секретарь Лосев. (1)


(1) Трудовое казачество. 1918. № 7. С. 2.

Аватара пользователя
кам
Администратор
Сообщения: 181
Зарегистрирован: 02 фев 2010, 20:27

Re: Красные казаки

Сообщение кам » 02 ноя 2017, 22:20

...О роли казаков 4-го Донского полка в февральские дни восстания в Петрограде, о настроении в полку и его жизни в те дни свидетельствует и резолюция, вынесенная общим собранием полка 16 июня 1917 года. Она была дана для напечатания в газетах и отправки Донскому кругу в Новочеркасск, как протест против поднятой на Дону травли 4-го полка из-за его прямой поддержки революции.
Ввиду исторической важности приведем этот документ полностью.

РЕЗОЛЮЦИЯ ОТ 16 ИЮНЯ 1917 ГОДА

В последнее время на Дону стало циркулировать много разных самых невероятных и противоречивых слухов об отчислении в первые дни революции одиннадцати (из общего числа 43) офицеров, в том числе одного врача, из состава 4-го Донского казачьего полка. Все офицеры отчислены в резерв Войска Донского и очень повинны в распространении слухов, абсолютно несоответствующих истине. Мотивы исключения совершенно извращаются, и даже делаются попытки доказать, что самый факт исключения нужно рассматривать как следствие дезорганизации полка (речь войскового старшины Измайлова на Донском войсковом съезде). Не желая спускаться до какой-то мелкой мстительности, если можно так выразиться, не желая во всеуслышание громко бросить на людей пятно политической отверженности, полк исключил офицеров по-семейному, по-казацки спокойно, без всякого шума, как это, к сожалению, имело место в некоторых других частях. Но теперь, когда это семейное дело хотят использовать для того, чтобы бросить грязью в полк, общее собрание казаков полка единогласно постановило: объявить через печать мотивы, по которым состоялось исключение одиннадцати офицеров, для чего просим напечатать нижеследующую копию

(Далее к резолюции прилагалась копия постановления от 2 марта 1917 года за № 1, приведенного выше.)

* * *

Под давлением масс Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов опубликовал в «Известиях» революционный Приказ № 1 по Петроградскому гарнизону. По поводу его Керенский позже говорил, что «отдал бы десять лет жизни, чтобы приказ вовсе не был подписан» (1).
Приказ провозглашал введение демократических начал в армии, отменялись воинские звания. В каждой части и подразделении, начиная от роты, создавались солдатские комитеты, которым передавался контроль над оружием. Требования офицеров о выдаче оружия не должны были исполняться. В политическом отношении солдаты и их комитеты должны были действовать под руководством Петроградского Совета.
Если в начале марта в Петроградском Совете насчитывалось 1300 депутатов, то к концу марта их было уже около 3 тысяч. И две трети составляли среди них солдаты.
Различия между политическими партиями казались им несущественными: «лишь бы человек был хороший и за народ стоял». Зажигательные речи признанных и безвестных политиков падали на благодатную почву.
Пока ценили слова — слова, дававшие пьянящее ощущение свободы. Дела пока не спрашивали. Это уже потом разрыв между красивыми словами и реальными делами станет одной из главных пружин развития событий. А пока... Все нацепили красные банты, всюду реяли багряные революционные флаги. Таков был период «соглашения» между Петроградским Советом и Временным правительством. Возникло своеобразное историческое положение, которое получило название «двоевластия», когда в Таврическом дворце наряду с Советом рабочих и солдатских депутатов — органом революционной власти—сидело правительство во главе с князем Львовым. Но сила была на стороне Совета. 9 марта военный министр Гучков сообщал начальнику штаба генералу Алексееву: «Временное правительство не располагает какой-либо реальной властью, и его распоряжения осуществляются лишь в трех размерах, кои допускает Совет».
В марте большевики вышли из подполья. Партия насчитывала тогда около 150 организаций и групп, объединявших 24 тысячи человек. 5 марта стотысячным тиражом возобновилось издание «Правды». «Товарищи рабочие, товарищи крестьяне,— говорилось в ней,— все, кто читал «Правду» и поддерживал ее (в 1912— 1914 гг.), встретят ее как старого друга. И новые друзья пойдут ей навстречу».
«Правительство октябристов и кадетов, Гучковых и Милюковых,— писал Ленин в первом «Письме издалека»,— не может,— даже если бы оно искренне хотело этого (об искренности Гучкова и Львова могут думать лишь младенцы),— не может дать народу ни мира, ни хлеба, ни свободы». Это письмо было доставлено Коллонтай в Петроград 19 марта 1917 года.
Заканчивался первый акт исторической драмы 1917 года. Новая обстановка требовала от большевистской партии нового стратегического плана, новой тактики.
3 апреля рабочие Петрограда встретили вернувшегося из эмиграции Ленина.
Революция набирала новую силу.

* * *

В конце апреля 1917 года квартиру Кузюбердина поздно вечером посетили Дементьев, Поляков и Никулин. Войдя в дом и миновав маленький коридор, они оказались в небольшой комнате, в которой стояли диван, шкаф, стол и четыре простых жестких стула... На столе были книги, газеты, исписанные листы, словари. Началась беседа о делах полка, о новостях Петрограда, о политике, об Ульянове-Ленине.
Разошлись в тот вечер поздно...
А на следующий день Кузюбердин прочитал в газете о том, что в цирке Чинизелли в 3 часа дня состоится митинг инвалидов — солдат и матросов, созываемый ЦК большевистской партии. Он пригласил товарищей сходить на митинг. Все согласились.
Огромное помещение здания известного в то время в Петрограде цирка Чинизелли было полно народа. Кое-где мелькали офицерские шинели, но преобладали солдаты.
Собравшиеся не знали, кто выступит от большевиков. Председательствующий открыл митинг. Когда после нескольких звонков в зале наступила тишина, он объявил, что слово предоставляется В. И. Ленину. Участники митинга от неожиданности приумолкли. При появлении Ленина на трибуне раздалось несколько хлопков. Владимир Ильич начал речь с объяснения того, кому нужна война, кто ее затеял, показал, как наживаются на войне помещики и заводчики, банкиры и спекулянты, какие жертвы война несет рабочему классу и трудовому крестьянству. Ленин говорил, что война дает огромное число убитых и искалеченных, отрывает миллионы людей от семей, которые лишаются своих кормильцев, голодают, терпят невыносимые нужду и лишения. Из-за войны миллионы детей становятся сиротами. Все эти страдания приносятся в угоду кучке капиталистов, наживающихся на крови народа.
Свою речь Владимир Ильич закончил призывами: «Долой империалистическую, грабительскую войну!», «Мир хижинам, война дворцам!».
Раздался гром аплодисментов. Солдаты и матросы были взволнованы до глубины души. В глазах многих стояли слезы. Кузюбердин видел сам, как вытирали глаза стоявшие рядом солдаты. Оратор опроверг аргументы эсеров-оборонцев, утверждавших, будто война ведется ради защиты родины.
Когда митинг окончился, участники его вышли из цирка, построились в ряды и двинулись по улицам Петрограда. Демонстранты подняли над своими рядами красные знамена и лозунги: «Долой грабительскую, империалистическую войну!».
Вначале нестройно, а затем все дружнее и громче зазвучали революционные песни. Появилась большевистская
«Правда» и листовки, которые стали быстро расходиться по рукам. , Этот митинг и демонстрация, поддержанная трудящимися Петрограда, показали рост влияния партии большевиков, за которой широкие народные массы шли от буржуазно-демократической к социалистической революции.

* * *

Деятельность полкового комитета 4-го Донского казачьего полка в Петрограде, парализовавшая контрреволюционный офицерский состав, вызывала сопротивление командиров. Противостояние усилилось после неудавшейся попытки использовать полк для подавления мирной июльской демонстрации. Период временного усиления реакции полковое командование стремилось использовать для того, чтобы освободить полк от революционно настроенных казаков.
30 июля командир полка созвал офицерское собрание, обсудившее вопрос о дисциплине. В принятом постановлении говорилось, что в полку отсутствует дисциплина, необходимая для нормальной его деятельности. Авторитет офицеров и начальников подорван, их распоряжения никто не выполняет, сложилось двоевластие.. Причина такой обстановки, по мнению участников собрания, заключалась в деятельности группы казаков во главе с Семикиным, которые самочинно захватили власть.
Будучи не в состоянии «навести порядок» в полку собственными силами, офицерское собрание обратилось к войсковому атаману с просьбой удалить ряд лиц из полка, с тем чтобы установить в нем твердую власть офицерского состава. О Семикине говорилось, что своими демагогическими выступлениями и обещаниями он добился неограниченного доверия казаков, которые по его указанию отказались выполнять приказ верховного главнокомандующего о выходе на Дворцовую площадь (точнее, участвовать в подавлении июльской демонстрации), а также принести присягу Временному правительству. Кроме того, по его инициативе казаки полка приняли резолюцию об изгнании из части нескольких офицеров.
В числе лиц, подлежавших удалению из полка, значились члены полкового комитета: вахмистр 1-й сотни Богатырев, вахмистр 6-й сотни Лосев, вахмистр 5-й сотни Акимов и другие. Эти лица, указывалось в решении, предварительно сговариваются между собой, подготавливают решение и добиваются их одобрения казаками полка. «Вахмистр Богатырев... при выступлении офицеров с призывом к дисциплине и порядку начинает с ними спор, утверждая, что в полку прекрасный порядок и железная дисциплина» (2). Всем членам полкового комитета ставилось в вину, что в своих публичных выступлениях они высказывались за ликвидацию казачества, которое ничего не дает рядовому казаку, кроме тягот военной службы. Они обвинялись также в отрицательном отношении к власти войскового круга. В заключении принятого офицерским собранием постановления говорилось, что «их удаление из полка даст возможность в ближайшее время навести в нем дисциплину и порядок» (3).
Однако даже в офицерской среде не было единогласия по этому вопросу. Хорунжий Болдырев в своем выступлении на собрании отметил, что группа Семикина действительно добилась в полку революционного порядка и дисциплины. Его поддержал подъесаул Ушаков, заявивший, что «Семикин и казаки поступили правильно, отказавшись выполнять приказ Временного правительства и командира полка, отданный без ведома и согласия Совета рабочих и солдатских депутатов» (4).
Деятельность полкового комитета 4-го полка была предметом обсуждения войскового круга в Новочеркасске. Войсковой атаман в письме командующему Петроградским военным округом писал: «Нахождение полка в центре классовой борьбы, среди самых необузданных партийных страстей и безответственных влияний, служит причиной медленного восстановления правильных взаимоотношений между его членами... поэтому необходимо прийти ему на помощь иными методами и тем сохранить от разложения. Я обращаюсь к Вам с просьбой командировать полк на фронт для общего дела спасения России. Лиц, указанных в постановлении офицеров, как крайне вредно влияющих на состояние полка, прошу командировать на Дон для зачисления в другие части» (5).
Постановление собрания офицеров 4-го Донского казачьего полка и пожелание войскового атамана повисли в воздухе. На общеполковом собрании казаки единодушно приняли решение—из Питера не выходить и не оказывать доверия офицерскому составу. Тогда совет «Союза казачьих войск» *, который выражал взгляды контрреволюционной казачьей верхушки, направил специальную делегацию в 4-й полк, чтобы добиться одобрения резолюции об исключении из полка Семикина, Богатырева и других членов полкового комитета. Однако на общеполковом собрании казаки единодушно заявили, что они не признают полномочий присланной делегации и готовы вести переговоры только с комиссией, в которую входили бы представители Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Заручившись поддержкой главнокомандующего Петроградским военным округом, делегация -пыталась действовать от его имени. Однако казаки заявили, что они не признают ни совет «Союза казачьих войск», ни командующего военным округом; единственно авторитетным органом для них является Петроградский Совет.
«...Группа же офицеров,— говорилось в постановлении собрания казаков,— возводящая клевету на Семикина, Лосева, Богатырева, Акимова и Полякова и вносящая раздор в полку, далека от полка по духу, чужда казакам по своему политическому убеждению и поведению, чужда и тем, что большинство из них не было с казаками в боях и не получило с ними братского боевого крещения, чуждо по своей закоснелости в старых традициях... Мы не видели от них никаких поводов к единению с нами... Все единение их сводилось к желанию подчинить всю массу казаков своему взгляду на текущий политический момент, который, кстати сказать, далеко рознится как от общей платформы полка, так и всей трудящейся Русской Демократии» (6).
Принятое решение красноречиво свидетельствовало о политической ориентации фронтового казачества, которое только в лице Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов видело защитников народных масс.
Вскоре председатель полкового комитета С. Ф. Семикин и член этого комитета А. М. Поляков вошли во вновь созданную революционную организацию трудового казачества — Центральный Совет казаков *, в противовес прокорниловской организации совета «Союза казачьих войск».
Председателем полкового комитета 4-го Донского казачьего полка был избран вахмистр Т. Д. Богатырев.
Весь личный состав 4-го Донского казачьего полка по решению Большого войскового круга был лишен казачьего звания. Однако и это решение не повлияло на положение. Полк остался на революционных большевистских позициях (7).


--------------------------------------------------------------------------------

(1) Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. 1. Вып. 1. Париж. 1921. С. 66.

(2) ЦГВИА, ф. И, д. 1839, л. 75, 76, 76 об.

(3) Там же.

(4) ЦГАОР, ф. 336, оп. 1, ед. хр. 22, л. 7—10.

(5) ЦГВИА, ф. 11, д. 1839, л. 74, 74 об.

(6) ЦГАОР, ф. 336, оп. 1, ед. хр. 22, л. 15, 15 об., 16—17.

(7) Донская летопись. Белград. 1922. № 2. С, 13.

Аватара пользователя
кам
Администратор
Сообщения: 181
Зарегистрирован: 02 фев 2010, 20:27

Re: Красные казаки

Сообщение кам » 16 окт 2019, 21:33

* * *

В первых числах июля 1917 года Временное правительство, стянув в Петроград верные ему войска, было готово к открытой вооруженной борьбе за власть.

* * *


Российская буржуазия понимала, насколько непрочна и временна была ее победа в июльские дни, поэтому спешила упрочить свою власть военной диктатурой. К этому ее вынуждали и американские, английские, и французские союзники, которые стремились обеспечить участие России в войне до победного конца.
Назначенный Временным правительством командующим Юго-Западным фронтом, Корнилов полностью оправдал надежды буржуазии, пытаясь «железной рукой навести порядок в армии», заставить солдат сражаться за ее интересы. Еще до официального восстановления Временным правительством смертной казни Корнилов приказал расстреливать дезертиров и выставлять трупы расстрелянных на дорогах на видных местах с соответствующими надписями. 19 июля по предложению Керенского генерал Корнилов постановлением Временного правительства был назначен на пост верховного главнокомандующего. Однако очень скоро Керенский понял, что Корнилов метит на пост военного диктатора. Все офицерские и черносотенные организации стояли за Корнилова. Его активно поддерживали и правительства Англии, Франции, Италии.
Корнилов был сыном коллежского регистратора. Буржуазная пресса сделала его сыном «казака-крестьянина». В 1915 году он попал в плен, а через год с помощью подкупа бежал — его сделали «легендарным героем». По свидетельству генерала Брусилова, Корнилов был бесталанным военачальником. Теперь, сделав Корнилова верховным главнокомандующим, его славили как полководца.
Говоря о корниловщине, В. И. Ленин в брошюре «Русская революция и гражданская война» писал: «Относительно целей корниловщины мы все знаем, и никто из демократии не оспаривает, что эти цели состояли в диктатуре помещиков и буржуазии, в разгоне Советов, в подготовке восстановления монархии» (1).
План Корнилова по установлению контрреволюционной диктатуры сводился к следующему.
3-й конный корпус генерала Крымова должен был овладеть столицей и разогнать Советы. Его действия должна была поддержать 5-я Донская казачья дивизия. В самом Петрограде за Корнилова должны были выступить 1-й, 4-й и 14-й Донские казачьи полки, дислоцированные в столице. С юга Корнилов ожидал помощи от Каледина.
В поддержку Корнилова выступил контрреволюционный совет «Союза казачьих войск». На своем экстренном заседании 23 августа он принял резолюцию: «Совет Союза, считая корниловские меры оздоровления армии единственно рациональными, постановил довести до сведения Временного правительства, военного министра, что совет «Союза казачьих войск» совершенно отрицает право Совета рабочих и солдатских депутатов вмешиваться в дело организации армии Корниловым и в командование ею... Совет Союза заявляет «громко и твердо о полном подчинении и всемерной поддержке герою и вождю армии Корнилову» (2).
Пользуясь попустительством правительства Керенского, 25 августа Корнилов начал контрреволюционный мятеж и двинул с фронта 3-й конный корпус на Петроград. До этого корниловская программа разгрома революции не встречала противодействия со стороны Керенского и министров Временного правительства. Однако сам Керенский опасался, что революционный народ, выступив против Корнилова, заодно сметет и Временное правительство. Кроме того, он никак не хотел примириться с тем, что в результате корниловского мятежа может лишиться власти. Наконец, Керенский даже не был вполне уверен и в личной безопасности, в случае если бы Корнилов захватил власть. Ему стало известно, что в Ставке среди приближенных Корнилова упорно распространялись слухи, будто Корнилов уже подписал смертный приговор Керенскому. Поэтому, когда 26 августа Керенскому передали ультиматум Корнилова о том, что Петроград объявляется на военном положении, вся военная и гражданская власть переходит в руки Корнилова, министры Временного правительства" уходят в отставку, а сам Керенский должен немедленно выехать в Ставку, он изменил позицию к новому претенденту на власть. 29 августа Керенский издал приказ о смещении Корнилова с поста верховного главнокомандующего. Но приказы Керенского уже не имели реальной силы, а Временное правительство было на грани распада.

* * *


Единственно реальной силой, способной разгромить корниловщину, был рабочий класс, революционно настроенные солдаты и матросы, возглавляемые большевиками.
27 августа было срочно созвано заседание Петроградского комитета большевистской партии. Крутой поворот событий потребовал пересмотреть и изменить тактику партии, найти новые формы революционной борьбы.
В. И. Ленин в статье «Слухи о заговоре» предвидел, что Керенский не уступит добровольно власть Корнилову. Это обстоятельство он предложил использовать в интересах революции. Владимир Ильич считал, что в этих условиях нецелесообразно призывать революционные массы к выполнению сразу двух задач: к борьбе с корниловщиной и немедленному свержению правительства Керенского. Такая тактика приведет лишь к распылению революционных сил и неизбежно ослабит удар по главному врагу революции в тот момент — Корнилову.
Центральный Комитет большевистской партии обратился к рабочим и солдатам Петрограда с воззванием, в котором говорилось: «Население Петрограда! На самую решительную борьбу с контрреволюцией зовем мы вас! За Петроградом стоит вся революционная Россия! Солдаты! Во имя революции — вперед против генерала Корнилова! Рабочие! Дружными рядами оградите город революции от нападения буржуазной контрреволюции! Солдаты и рабочие! В братском союзе, спаянные кровью февральских дней, покажите Корниловым, что не Корниловы задавят революцию, а революция сломит и сметет с земли попытки буржуазной контрреволюции» (3).
Петроградский комитет большевистской партии на экстренном заседании разработал конкретный план обороны Петрограда. Одновременно большевистская Петроградская военная организация развернула активную работу по мобилизации воинских частей гарнизона на борьбу с корниловщиной.
Чтобы не дать большевикам организовать силы для отпора контрреволюции, заговорщики, предпринимают ряд активных выступлений против революционного Питера.
28 августа эшелоны 5-й Донской дивизии, направлявшиеся в Петроград, были задержаны на станции Луга. Революционные войска Лужского гарнизона, преградившие дорогу корниловским частям, заявили, что они действуют по указанию Лужского Совета рабочих и солдатских депутатов и продвижения эшелонов в сторону Петрограда не допустят.
Среди корниловоких войск началась агитация.
Железнодорожники разбирали пути и всячески задерживали продвижение корниловских эшелонов на Петроград.
В частях начались волнения, казаки стали отказываться наступать на Петроград, заявляя, что против своих братьев они воевать не будут. Таким образом, наступление 5-й Донской дивизии на Петроград оказалось сорванным.
Неудача постигла корниловцев и в Петрограде. Вся российская контрреволюция рассматривала казаков как крупную военную и политическую силу. Увы, 1-й, 4-й и 14-й Донские казачьи полки, находившиеся в столице, не только отказались от участия в авантюре Корнилова, но и выступили с решительным осуждением ее. Особенно энергично действовали полковые комитеты 4-го и 14-го полков. Узнав о выступлении Корнилова, они немедленно созвали общие собрания казаков и офицеров, на которых были приняты резолюции с осуждением корниловщины. Казаки 4-го полка единогласно приняли постановление, в котором объявили Корнилова изменником революции и заявили о поддержке Временного правительства и о готовности оказать ему помощь в подавлении контрреволюции. Далее в резолюции говорилось:
«Заявить революционной демократии в лице ее полномочного органа — комитета Совета рабочих, солдатских и казачьих депутатов, что казаки 4-го Донского казачьего графа Платова полка, добывая вместе со всей демократией дорогую свободу, защищая вместе революцию от всяких контрреволюционных попыток, направленных против нее, в настоящий тяжкий и трудный момент революции, когда темные контрреволюционные силы во главе с генералом Корниловым, дерзнувшим угрожать Временному правительству открытием фронта немцам,— все до единого готовы защищать революцию...
Твердо убеждены и надеемся, что, идя вместе в рядах со всей революционной демократией, мы раздавим мерзких гадов, пытающихся вновь наложить цепи рабства на освободившийся русский народ. Свобода, Равенство и Братство, Земля и Воля да воссияют над нами в еще более сильном блеске своего величия» (4).
Агитаторы разошлись по казачьим частям Петроградского гарнизона, выехали в корниловские части, двигавшиеся на столицу, и там разъясняли контрреволюционный характер мятежа. Только 4-й полк выслал в корниловские части около 40 человек. Их агитация приносила свои плоды. Так, например, пробравшийся в корниловские войска казак 4-го Донского полка Иван Акимов сумел увлечь за собой пулеметную команду в полном составе, с обозом и пулеметами. Даже офицеры и те отказались участвовать в наступлении.
Таким образом, в результате осуществления тактики большевистской партии корниловские войска, наступавшие на Петроград, оказались изолированными. Солдаты отказывались выполнять приказы Корнилова, стали арестовывать офицерский состав и переходить на сторону революции. Оставшись без поддержки, заговорщики были быстро разгромлены. Командир 3-го корпуса генерал Крымов застрелился.
30 августа Корнилов вместе с генералами Лукомским, Марковым, Романовским и другими были арестованы. Были также арестованы командующий Юго-Западным фронтом Деникин и командующий Особой армией генерал Эрдели. В расположении 12-й армии был арестован активный корниловец бывший военный министр Временного правительства кадет Гучков. Повсюду в воинских частях шли аресты сподвижников Корнилова.
31 августа было официально сообщено, что выступление Корнилова ликвидировано и в результате совместных усилий народных масс корниловщина разгром лена. Борьба с корниловщиной позволила вооружить многих рабочих столицы, создать новые отряды Красной гвардии и тем упрочить завоевания революции.

* * *


22 октября контрреволюция в Петрограде предприняла новую попытку привлечь на свою сторону казачество. С этой целью был задуман «крестный ход» казачьих полков вблизи штаба революции по улицам Таврической и Шпалерной в память стопятилетнего юбилея освобождения Москвы от французов в 1812 году. Казаки должны были идти в конном строю и при оружии. Инициаторами этого на первый взгляд чисто патриотического шествия были самые черносотенные силы.
В казачьи полки столицы были направлены группы священников. О том, как делегация служителей церкви была встречена казаками, свидетельствовали события, происшедшие в 4-м Донском полку.
Выслушав священников, которые явились для организации «крестного хода», председатель полкового комитета Т. Д. Богатырев заявил:
— Ваша затея может быть с успехом осуществлена в Новочеркасске или где-нибудь в другом месте, но только не в Петрограде и тем более не в 4-м полку.
Попытка сагитировать казаков закончилась полным провалом.
Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов обратился с воззванием к казакам отказаться от участия в «крестном ходе».
Днем 21 октября в Смольном состоялось экстренное собрание представителей полковых комитетов, на которое были приглашены представители казачьих полков.
На совещании выступил председатель полкового комитета 4-го Донского казачьего полка Т. Д. Богатырев. Он рассказал об отрицательном отношении казаков к провокации Временного правительства и заявил:
— 4-й полк не примет участия в «крестном ходе» и поддержит Петроградский Совет в борьбе за власть.
Делегаты 1-го и 14-го Донского казачьих полков поддержали Т. Д. Богатырева («Известия ЦИК и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов», 22 октября 1917 г.).
По требованию Петроградского Совета Временное правительство Керенского вынуждено было в ночь на . 22 октября (4 ноября) отменить «крестный ход».
Поведение казаков Петроградского гарнизона было высоко оценено В. И. Лениным. Находясь еще на конспиративной квартире, Владимир Ильич, заканчивая свое очередное письмо в ЦК, сделал приписку: «Отмена демонстрации казаков есть гигантская победа. Ура! Наступать изо всех с и л и .мы победим вполне в несколько дней!» (5).
...В то время, когда большевики готовились к вооруженному восстанию, Керенский при поддержке контрреволюционного «Союза казачьих войск» планировал захват Смольного.
25 октября в 1 час ночи в Николаевском зале Зимнего дворца Керенский принял казачью делегацию, в которую от совета «Союза казачьих войск» вошли Н. С. Анисимов, А. Н. Греков, В. А. Поначевный, от полковых комитетов Донских полков: 1-го полка — С. К. Власов, 4-го — И. В. Акимов и 14-го—В. А. Филимонов, для обсуждения вопросов в связи с «предполагавшимся выступлением большевиков и выяснением тактики казачьих полков»'.
Кроме Керенского здесь находились министры А. И. Коновалов и М. И. Терещенко, командующий Петроградским военным округом Г. П. Полковников и генерал Левицкий.
После обмена первыми приветствиями председатель совета «Союза казачьих войск» Греков высказал все пожелания и условия поддержки казаками Временного правительства. Керенский уведомил о приемлемости всех условий и полном доверии казачеству. В своей речи он подчеркнул единство интересов правительства и казаков.
Полковник Греков заверил, что казачьи полки, находящиеся в Петрограде, всемерно поддержат правительство в борьбе с мятежниками.
Но член полкового комитета 4-го Донского казачьего полка И. В. Акимов расстроил наметившееся соглашение. Заявив о любви казаков к Родине и верности долгу по защите Отечества, он твердо добавил, что 4-й полк нести службу не отказывается, но защищать чьи-либо частные интересы и воевать против народной власти не пойдет. Акимов также уведомил, что с поведением и решением офицерского совета «Союза казачьих войск» полковой комитет 4-го полка не согласен.
В этой критической ситуации Керенский сохранил выдержку, показал умение вести сложный разговор со своим оппонентом. Глава правительства подчеркнул, что государственный разум казаков и их вековая общественная и воинская дисциплина — сейчас почти единственная опора среди хаоса и анархии.
Но Акимов стоял на своем и снова говорил о том, что против солдат и рабочих казаки не пойдут.
Это был трудный драматический диалог. У каждого были свои аргументы, каждый понимал ответственность, которую брал на себя. Сложность момента обострялась положением дел на фронте.
В конце концов Керенский сказал, что такие настроения вредны для отчизны, и призвал к единодушию. Он также заметил, что если казаки не думают переметнуться на другую сторону, то раздоров между патриотами быть не должно.
После этого выпада Акимов покинул Зимний дворец. Вслед за ним ушли и другие делегаты полковых комитетов казачьих полков.
В результате той встречи стало ясно, что Временное правительство «не имеет за собой никакой реальной силы», необходимой для подавления большевистского восстания. Срочно были составлены и спешно отправлены за подписями А. Ф. Керенского, донца А. Н. Грекова и кубанца В. А. Поначевного телеграммы в 1-ю Донскую и 5-ю Кубанскую казачьи дивизии с приказом немедленно двигаться в Петроград (6).
Утром совет «Союза казачьих войск» планировал созвать представителей всех донских полков и еще раз обсудить вопрос об оказании поддержки Временному правительству.

(1) Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 217.

(2) ЦГВИА, ф. 2067, оп. 1, д. 2969, л. 1—5.

(3) Рабочий. 1917. 30 августа.

(4) ЦГАОР, ф. 6978, оп. 1, ед. хр, 608, Л, 1,

(5) Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 434.

(6) ЦГАОР, ф. 1255, оп. 1, д. 91, л. 248.

Аватара пользователя
кам
Администратор
Сообщения: 181
Зарегистрирован: 02 фев 2010, 20:27

Re: Красные казаки

Сообщение кам » 16 окт 2019, 21:34

* * *


24 октября (6 ноября) полковой караул 4-го полка в 6 часов вечера сменил посты. Дежурный по полку подъесаул Кузюбердин после отбоя обошел казармы, проверил посты. Все было в порядке.
25 октября в 4 часа утра Керенский по телефону передал командиру 4-го Донского казачьего полка приказ о немедленном выступлении на Дворцовую площадь. Через полчаса аналогичная телефонограмма последовала из штаба Петроградского военного округа. Еще через час, в 5 часов 30 минут, полк получил приказ за подписью верховного главнокомандующего Керенского подготовиться к выступлению.
Встревоженное офицерство во главе с помощником командира полка Никулиным заполнило помещение штабной канцелярии. Собрались члены полкового комитета.
Кузюбердин спокойно объявил собравшимся:
— Мною, как дежурным по полку, принято решение ни в коем случае не поднимать полк по тревоге. Часом раньше на приказ по телефону из штаба Петроградского военного округа выступить на Дворцовую площадь я дал ответ — полк этот приказ не выполнит.
Так двадцатипятилетний офицер-фронтовик, пользовавшийся большим авторитетом в полку, в самый критический для революции час сделал свой решительный выбор.
«Члены полкового комитета исполнять приказ Временного правительства отказались, полностью согласились с дежурным по полку» (1).
Офицерам было предложено разойтись по своим квартирам.
Чтобы в дальнейшем избавить полк от неожиданностей, Кузюбердин поднял по тревоге свою 2-ю полусотню, усилил посты и приказал никого не пропускать в офицерские квартиры и не разрешать выходить офицерам.
Между тем вооруженное восстание большевиков успешно развивалось. В. И. Ленин, прибывший в Смольный вечером 24 октября, возглавил его.
К утру 25 октября почти все стратегические объекты в столице оказались в руках революционных сил.
Правительство Керенского по-прежнему возлагало большие надежды на петроградских казаков. Однако значительная часть 1-го, 4-го и 14-го Донских полков осталась непреклонной в своем решении «держать вооруженный нейтралитет». Лишь три сотни 14-го казачьего полка днем 25 октября выступили на защиту Зимнего дворца, но были отозваны в казармы по распоряжению полкового комитета.
В 21 час 45 минут эти сотни покинули дворец. Около 24 часов начался штурм Зимнего, закончившийся 25 октября в 2 часа 10 минут ночи арестом Временного правительства.
Уже утром 25 октября (7 ноября) казаки читали Обращение Военно-революционного комитета Петроградского Совета «К гражданам России» о свержении Временного правительства.
Вечером того же дня начал свою работу Второй Всероссийский съезд Советов, который принял Обращение к рабочим, солдатам и крестьянам о переходе власти в руки Советов и Декреты о мире и земле.
Второй Всероссийский съезд Советов обратился к наступающим казакам 3-го конного корпуса генерала Краснова с воззванием. В нем говорилось:
«Братья казаки! Вас ведут на Петроград. Вас хотят столкнуть с революционными солдатами и рабочими столицы.
Все рассказывают, будто Петроград враждебно относится к казакам. Не верьте ни одному слову наших общих врагов — помещиков и капиталистов...»
В воззвании далее разъяснялось, что казаки, находящиеся в Петроградском гарнизоне, не стали братоубийцами. Часть их сразу перешла на сторону восставших рабочих, часть пока придерживается нейтралитета. Говорилось о том, что верхушка казачества, генералы и буржуазия с первых же дней Февральской революции избрали тактику запугивания трудового казачества тем, что в случае победы большевиков казаки будут лишены всех привилегий, у них отнимут землю и передадут ее безземельным крестьянам.
Земля являлась главным козырем в контрреволюционной пропаганде. Учитывая это, Второй Всероссийский съезд Советов в своем воззвании заявил:
«Вам говорят, что Советы хотят отнять у казаков землю. Это ложь. Только у казаков-помещиков революция отнимет земли и передаст их народу... Рядовые казаки, стонущие под игом малоземелья,— наши братья...» (2).
Керенский утром 25 октября бежал из Петрограда в надежде найти поддержку в 3-м конном казачьем корпусе.
Поход Керенского —Краснова на Петроград был первой попыткой контрреволюции свергнуть Советскую власть вооруженным путем. Подлинным руководителем этого похода был глава казачьей контрреволюции генерал Каледин.
К моменту наступления на Петроград в распоряжении Керенского и Краснова имелось около 5 тысяч сабель и штыков, до 20 орудий, бронепоезд и броневик. В ходе наступления их войскам 27 октября удалось захватить Гатчину, а на другой день —Царское Село, вследствие чего создалась угроза революционной столице. Эта опасность увеличивалась организацией антисоветского заговора в самом Петрограде. Большевики принимали все необходимые меры, чтобы ликвидировать мятеж. Разгромом контрреволюционных сил руководил лично В. И Ленин.
Попытка мятежников прорваться в Петроград закончилась полным провалом. Только в боях у станицы Александровской они потеряли убитыми и ранеными около 1500 человек, а революционные войска — не более 200 человек (3).
Несмотря на стремление реакции втянуть петроградских казаков в совместные действия, те не выступили против Советской власти. 1-й, 4-й и 14-й Донские казачьи полки в период борьбы революционных сил (26— 31 октября) с войсками Керенского — Краснова и подавления юнкерского восстания в столице (29 октября) остались нейтральными, что способствовало быстрейшей ликвидации мятежа. Более того, петроградские казаки послали своих представителей в казачьи войска с требованием прекратить наступление и осуждением Керенского, толкающего их против народа и революции (4).
1 ноября Гатчина была занята отрядами красногвардейцев, революционных солдат и матросов. На следующий день газета «Правда» писала:
«Войска Керенского разбиты. Арестован весь штаб Керенского с генералом Красновым во главе. Керенский, переодевшись в матросскую форму, бежал»(5).
Подавляющий перевес сил, образование революционного кольца вокруг столицы привели «в несколько дней к сдаче одной части казачьих войск и полному разгрому другой части, к свержению Керенского» (6).

* * *


Второй Всероссийский съезд Советов сделал первые шаги к выработке политики по отношению к казачеству. Большую роль в этом играл Казачий комитет при ВЦИК *, избранный 17 ноября (7) из делегатов казачьих частей, расположенных в Петрограде, его окрестностях и в Финляндии.
Еще в начале ноября В. И. Ленин принял в Смольном делегацию полкового комитета 4-го Донского казачьего полка — И. В. Акимова и А. Я. Антюфеева (8). На этой встрече казаки рассказали о положении дел и настроениях в их полку. Отметив противостояние некоторых офицеров, подбивавших выступить за генерала Краснова, они спросили совета, как поступать с таковыми.
Ленин ответил, что контрреволюционно настроенных офицеров надо арестовать и на то казакам будут даны все полномочия. Арестованных следует доставить в Смольный.
Газета «Правда» опубликовала заметку под заголовком «Арест офицеров в 4-м Донском казачьем полку».
«Казаки 4-го Донского полка арестовали на днях 6 своих офицеров. Трое из них во время наступления Керенского вели сначала агитацию в его пользу среди войск в Петрограде, потом, не имея в этом успеха, отправились на фронт с целью оказать Керенскому активную поддержку. После конца этой неудачной авантюры они возвратились и были арестованы. Трое других арестованы казаками за агитацию в пользу бывшего Временного правительства и содержатся под стражей в казармах» (9).
12 ноября Петроградекий военно-революционный комитет назначил И. Г. Зубкова комиссаром в 4-й Донской казачий полк (10). Определенный интерес представляют следующие документы:

УДОСТОВЕРЕНИЕ КОМИССАРА 4-ГО ДОНСКОГО ПОЛКА И. Г. ЗУБКОВА

Ноябрь 1917 г. (11)

Дано сие тов. Зубкову в том, что ему поручено сообщить всем войсковым комиссарам Царскосельского гарнизона о переходе 4-го Донского казачьего полка на сторону революционного народа, чтобы последние против 6-й сотни упомянутого полка ничего не имели. 6-я сотня в настоящее время в городе Царское Село.

Подписали члены Петроградского ВРК:
Садовский А. Д.
Аванесов В. А.

БЛАГОДАРНОСТЬ КАЗАКОВ (12)

Мы, казаки 6-й сотни 4-го Донского казачьего полка, собравшись в казачий круг 13-го ноября 1917 года и выслушав доклад комиссара Ивана Зубкова, командированного к нам Военно-Революционным Комитетом С. Р. С. и К. Депутатов,
1) о текущем моменте,
2) земле и воле,
3) работе В. Р. К- в настоящее время,
4) об обязанностях воинских чинов и
5) об Учредительном собрании,
выразили сочувственную от души благодарность С. Р. С. и К. Депутатов и выделенному В. Р. Комитету.
Кроме того, благодарим тов. комиссара Ивана Зубкова за его благовнушительную речь, которая произвела на нас самое лучшее впечатление.

Печать
Сотенного Комитета (подпись)
Председатель Сотенно го Комитета вахмистр 4-го Донского казачьего полка

В сборнике «Донесений комиссаров Петроградского ВРК» помещены доклады Зубкова (13)

ДОНЕСЕНИЕ КОМИССАРА 4-ГО ДОНСКОГО
КАЗАЧЬЕГО ПОЛКА И. Г. ЗУБКОВА В БЮРО КОМИССАРОВ
ОБ ИСКЛЮЧЕНИИ ИЗ ПОЛКА ПОДЪЕСАУЛА ПОПОВА
И СОТНИКА НЕЖИВОВА ЗА УЧАСТИЕ
В КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОМ МЯТЕЖЕ
КЕРЕНСКОГО — КРАСНОВА

15 ноября 1917 г.

Доношу, что подъесаул Попов и сотник Неживов были казаками 4-го Донского казачьего полка исключены из полка за керенское восстание и по постановлению Донского казачества упомянутые офицеры должны уехать в резерв, но до сего времени оба офицера живут при полку, чем недовольные казаки А кроме того, уговаривают казаков ехать с ними на охрану прусского посольства, и казаки из 6-й сотни, находящиеся в Царском Селе, в количестве 6 человек согласились и подали докладные записки на имя командира полка, которого резолюция такова- «С моей стороны препятствий не встречается, только мне неизвестно, откуда и когда последовало распоряжение?»
Дальнейшую работу я прекратил и жду ваших немедленных распоряжений

Комиссар Ив. Зубков
Помета: Тов. Антонову. Подвойский

ДОКЛАД КОМИССАРА 4-ГО ДОНСКОГО
КАЗАЧЬЕГО ПОЛКА И. Г. ЗУБКОВА В БЮРО КОМИССАРОВ
ПЕТРОГРАДСКОГО ВРК О ПРОВЕДЕНИИ ПЕРЕВЫБОРОВ
КОМАНДНОГО СОСТАВА В ПОЛКУ

8 декабря 1917 г.

Согласно приказу по Петроградскому округу от 30 ноября 1917 года (см. «Известия», 1 декабря 1917 г.— Авт.) в присутствии моем были произведены перевыборы командного состава в 4-м Донском казачьем полку
Казаки единогласно настояли, чтобы провести перевыборы командного состава согласно приказу, что и было сделано тайным голосованием. Настроение казаков в 4-м полку великолепное, все выражают полное доверие Революционному Комитету и его сотрудникам.
Списки перевыборного командного состава представлены в штаб главнокомандующего Петроградского военного округа.
...Про 4-й полк я могу сказать, что казаки, как один, идут с трудовым народом. Комитет идет навстречу трудовому народу. Офицерство идет на уступки казакам. Командующий полком подполковник Никулин, как слышно со слов писарей, уговаривает офицеров склониться перед народом. Сам лично, без полкового комитета и меня, распоряжений никаких не делает.

Комиссар Ив Зубков

Большинством голосов казаки избрали командиром 4-го полка войскового старшину (подполковника) Никулина, подъесаул (штабс-капитан) Кузюбердин был избран помощником командира полка
Вовлеченные в революционный процесс казаки уже не могли далее соблюдать обыкновенный нейтралитет, в декабре на своих собраниях они вынесли антикалединские резолюции. А когда пошли слухи о столкновениях на Дону и Кубани, на общем собрании 4-го Донского казачьего полка была единогласно принята резолюция об отправке казаков из Петрограда на Дон для борьбы с контрреволюцией
В резолюции собрания говорилось:
«Просим Совет Народных Комиссаров о скорейшей отправке нас в пределы Донской области, где мы примем все меры к предотвращению братоубийственной войны на Родине и привлечению своего Дона на сторону трудящегося класса».
Согласование этого вопроса было поручено члену полкового комитета В. И. Дементьеву
Владимир Иванович Дементьев был в полковом комитете самым образованным, опытным, хорошо знавшим личный состав и положение дел в полку Вместе с тем он отличался общительным, веселым нравом, охотно участвовал в полковых любительских спектаклях-концертах. Он пользовался уважением и доверием казаков и дорожил этим. Мнение Дементьева в полковом комитете было всегда авторитетно. В первые месяцы после Февральской революции состав полкового комитета менялся несколько раз. Но в нем неизменно оставался Дементьев. Он в то время еще не был большевиком, но энергично проводил в полку большевистскую линию.

* * *

На другой день после собрания Дементьев был в приемной Председателя Совета Народных Комиссаров. Его принял В. И. Ленин. После разговора с Дементьевым Ленин поручил секретарю Совнаркома Н. Н. Горбунову подготовить предписание на отправку полка (14).
На срочно созванном полковом комитете Владимир Иванович доложил о результатах беседы с Лениным.
— Я оправдаю ваше доверие,— сказал в заключение Дементьев.— Из Петрограда в станицу Качалинскую я привезу казаков-фронтовиков, солдат революции, стойких защитников Советской власти. Это будет самый главный итог истории 4-го Донского казачьего полка.
Затем было созвано собрание казаков полка, на котором выступил Дементьев.
— Товарищи казаки! — сказал он.— Нам оказано большое доверие — наш полк посылают на Дон .. Товарищ Ленин рассчитывает на нашу большую помощь в борьбе с бандами Каледина!
Дружное «Ура!» прокатилось над собравшимися.

(1) ЦГАОР, ф, 1255, оп, 1, д. 98, л, 249.

(2) Декреты Советской власти. В 12 т. М.: Господитиздат.. 1957^ Т. 1. С. 22.

(3) Петроградский военно-революционный комитет. Документы И материалы. В 3 т. М.: Наука. 1967. Т. 1. С. 409.

(4) Солдатская правда. 1917. 31 октября.

(5) Правда. 1917. 2 ноября.

(6) Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 390.

(7) Здесь и далее даты указываются по новому стилю, введенному декретом Совнаркома от 24 января (6 февраля) 1918 года.

(8) См.: Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. 1870— 1924 М.: Политиздат, 1974. Т. 5. С. 24//Вопросы истории КПСС. 1960. № 2. С. 168.

(9) Правда. 1917. 20 ноября. С. 4.

(10) ЦГАОР, ф. 1236, оп, 1, д. 76, л. 282,

(11) ЦГАОР, ф. 1236, оп 1, д 76, л. 284.

(12) Донесения комиссаров Петроградского Военно-Революционного комитета. М.: Госполитиздат, 1957. С. 319.

(13) Донесения комиссаров Петроградского Военно-Революционного комитета. С. 320.

(14) См: Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника Т. 5. С. ПО//Правда. 1971. 22 апреля

Аватара пользователя
кам
Администратор
Сообщения: 181
Зарегистрирован: 02 фев 2010, 20:27

Re: Красные казаки

Сообщение кам » 29 май 2021, 22:57

НА ДОН!

Отправка 1-го эшелона была назначена на 17 декабря 1917 года. Начальником 1-го эшелона был назначен сотник Дементьев.

Командование полка подготовило ему удостоверение начальника 1-го эшелона и предписание Совета Народных Комиссаров за № 280 от 6 декабря 1917 года.

НАЧАЛЬНИКУ 1-ГО ЭШЕЛОНА СОТНИКУ ДЕМЕНТЬЕВУ

Штамп полка
12 декабря 1917 г.
№ 6153 г. Петроград

Согласно распоряжению Главнокомандующего Петроградским военным округом от 5-го декабря сего года за № 705 и Совета Народных Комиссаров 6-го сего декабря за номерами 280—284 предписываю Вам погрузить эшелон и отправиться в Екатериноград через передаточные станции Москва, Рязань, Грязи, Царицын.

Командир полка (подпись)
Вр. и. о. полкового адъютанта (подпись)

Предписание СНК за № 280 от 6 декабря 1917 года, подписанное В. И. Лениным, Дементьев хранил как реликвию, не расставаясь с ним даже в боях Гражданской воины.

СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ
Петроград 6 декабря 1917 г. № 280
КОМИССАРАМ ЖЕЛЕЗНЫХ ДОРОГ

Предписывается всем Комиссарам железных дорог немедленно пропустить эшелон 4 Донского казачьего полка, идущего для борьбы с Калединым и Филимоновым.
В виду чего настоящему эшелону №... разрешается свободное передвижение по железной дороге через Москву, Царицын, Ростов и Екатеринбург.
Совет Народных Комиссаров удостоверяет и просит оказывать настоящему эшелону всякое содействие в скорейшем движении по железной дороге.

Председатель Совета
Народных Комиссаров В.И.Ленин
Управляющий делами
Совета В.Д.Бонч-Бруевич
Секретарь Совета Н.П.Горбунов
Зачеркнутому «Харьков» и написанному «Царицын» верить.
Председатель Совета Народных Комиссаров Н.П.Горбунов.(1)

Погрузка эшелона производилась на Николаевском вокзале. Незадолго перед отправлением пришла делегация рабочих, которая тепло напутствовала отъезжающих казаков.
Казаки и офицеры полка были без погон и без кокард. На груди у большинства — алый бант, символ пролетарской революции.
- Счастливого пути вам, дорогие товарищи! — слышались возгласы рабочих.— Здесь в Петрограде вы получили революционную закалку, а теперь громите врагов нашей революции!
Осмотрев эшелон, Владимир Иванович Дементьев подал последнюю команду:
- По ва-г-го-нам!
Громыхая на стыках, эшелон медленно двинулся и долгий путь. Сердца казаков радостно бились в груди. Домой! На родной тихий Дон!
...В конце декабря 1917 года 4-й Донской казачин графа Платова полк со своими конями и вооружением тремя эшелонами прибыл в район Царицына и выгрузился на станциях Качалино и Иловля.
Полковой комитет сначала решил сделать остановку на три дня для выводки коней, но по возражению казаков нижнедонских станиц, прибывших в 4-й полк на пополнение, решили остановиться на месяц, после чего собраться всему полку и следовать в Царицын.
За время остановки командир 4-го полка войсковой старшина Никулин поехал представиться в Новочеркасск Донскому правительству. Туда он поехал без погон, а вернулся с серебряными погонами на шинели.
Собрались казаки полка после месячной остановки, увидели погоны на шинели командира полка, запротестовали, да Никулин и сам понял, что ему дальше оставаться нельзя, и выбыл из полка.
Командиром 4-го Донского казачьего полка по общему согласию был избран бывший подъесаул полка Ф. Т. Кузюбердин.

* * *

В конце января 1918 года полк в полном составе, на конях, походным порядком во главе с Ф. Т. Кузюбердиным прибыл в Царицын.
Командир и члены полкового комитета были приняты секретарем Царицынского комитета РСДРП (б), председателем штаба обороны Царицынского Совета С. К. Мининым* и членом штаба обороны Совета, председателем комиссии по формированию частей Красной Армии Я. 3. Ерманом*.
В этой встрече принял участие качалинский казак, большевик П. В. Бахтуров*.
От Минина прибывшие казаки узнали, что 7 января 1918 года в Царицыне по инициативе местных и донских большевиков был созван уездный чрезвычайный съезд крестьянских и казачьих депутатов (2). Резолюция съезда призывала к организации па Дону «казачьей и крестьянской Красной гвардии» и свержению войскового правительства во главе с Калединым (3).
Была еще одна новость. 15 января 1918 года В. И.Ленин подписал декрет об организации добровольческой Рабоче-Крестьянской Красной Армии. На первом этапе формирования должны быть созданы роты, батальоны, полки и должны быть избраны командиры (4).
Царицынский Совет и комиссии по формированию частей Красной Армии предложили полковому комитету и командиру 4-го Донского казачьего полка формировать 4-й добровольческий полк Красной гвардии, который затем переформируется в воинскую часть...
Командир полка Кузюбердин решением Царицынского Совета был поначалу обескуражен.

* * *

Старую армию нельзя было сохранить, но и невозможно было сразу распустить. Большевистская партия и Советское правительство, исходя из конкретных условий, решали сложную задачу путем демократизации и частичной демобилизации старой армии. Одновременно началось строительство новых вооруженных сил Советского государства.
В написанном В. И. Лениным 25 октября 1917 года обращении Второго Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов указывалось, что Советская власть «отстоит права солдата, проведя полную демократизацию армии...». Одновременно выражалась уверенность в том, что «революционная армия сумеет защитить революцию от всяких посягательств империализма...» (1). Солдаты призывались к бдительности и стойкости.
Поначалу демократизация армии осуществлялась по инструкциям, разрабатывавшимся войсковыми комитетами и военно-революционными комитетами. В конечном счете все основные положения вошли в два декрета Совнаркома, принятые на заседании 15 декабря: об уравнении всех военнослужащих в правах, о выборном начале и об организации власти в армии (2).
Коллегиальное управление в виде выборных армейских организаций (комитетов) установилось в военных округах и в войсковых частях. Завершение полной демократизации старой армии В. И. Ленин относил к первым числам января 1918 года. В результате демократизации армии первым советским Верховным Главнокомандующим стал прапорщик Н. В. Крыленко, главкомом
Западного фронта — прапорщик А. Ф. Мясников, командующими армиями — подпоручик С. А. Анучин, прапорщик И. С. Кондурушкин и другие. Военные округа возглавили унтер-офицер К. С. Еремеев (Петроградский), прапорщик Н. Е. Ершов (Казанский), рядовой Н. И. Муралов (Московский), рядовой гренадерского полка К. А. Мехоношин был избран в Народный комиссариат по военным делам и т. д. Этот список можно было продолжить.
В такие моменты достоинство людей измеряется качеством их характера, а не количеством звездочек и полосок на погонах.
Приказом Народного комиссариата по военным делам № 44 от 17 января 1918 года (по старому стилю) во исполнение декрета Совета Народных Комиссаров от 15 январи 1918 года (по старому стилю) об организации Рабочей и Крестьянской Краской Армии по всей Советской России приступили к формированию новых частей Красной Армии.

ИЗ ИНСТРУКЦИИ ПО ОРГАНИЗАЦИИ РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКОЙ КРАСНОЙ АРМИИ

15—25 января 1918 года

...Постоянная царская армия служила материальным орудием классового могущества буржуазии и строилась на принципе насильственного порабощения людей, скованных одной мертвой дисциплиной палки.
Правительство народных комиссаров ставит на место постоянной прежней армии всеобщее вооружение народа, защищающего те формы социального и политического строя общества, которые единственно обеспечивают полноту власти Советов—полновластие народов.
Факт господства буржуазии в государствах Западной Европы и еще не ликвидированной войны заставляет, однако, Советскую власть быть готовой в любой момент вооруженной рукой... отстаивать принципы провозглашенного русской революцией демократического мира...
Исходя из этих соображений, немедленно приступить к организации частей социалистической армии на следующих основаниях:
Рабоче-Крестьянская Армия создается из солдат действующей армии, запасных частей и всех добровольцев, желающих вступить в ряды ее для защиты завоеваний революции, борьбы за демократический мир и торжество социализма в России и на Западе; Красная Народная Армия формируется исключительно на добровольческих началах, причем доступ в ее ряды открыт для всех граждан без различия национальностей не моложе 18 лет.
Условия поступления и материальное положение.
Кроме добровольно выраженного желания для поступления в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии необходима рекомендация общественно-демократических организаций или по крайней мере двух членов таковых.
Каждый доброволец при вступлении в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию дает обязательство:

1) пробыть в ее рядах не менее 6 месяцев;
2) подчиняться выборным организациям и выборному командному составу в полном сознании долга и необходимости революционной дисциплины.

Солдаты РККА состоят на полном государственном довольствии и на расходы получают сумму для солдата-красноармейца 25 рублей в месяц.
Газетами и брошюрами солдаты снабжаются за счет государства.
Семьи солдат Рабоче-Крестьянской Красной Армии получают натурой: квартиру с отоплением, освещением, одежду, обувь, хлеб, жиры, крупу, соль, приварок, сахар и чай по местным потребительным нормам, а где таковых нет — по местным нормам довольствия армии.
В деревнях взамен имеющихся в натуре перечисленных видов довольствия выдаются металлические изделия, необходимые для хозяйства, мануфактура и обувь.
Семьи солдат Рабоче-Крестьянской Красной Армии пользуются бесплатной медико-санитарной помощью.
Семьи воинов, погибших или пострадавших, должны быть обеспечены социальным государственным страхованием (3).
Согласно приказу Народного комиссариата по военным делам за № 104 от 28 января 1918 года открываются ускоренные курсы подготовки командного состава пехоты, кавалерии, инженерных войск и пулеметному делу (4).
Солдаты РККА принимают торжественное обещание добровольца-красноармейца, которое называлось «Формула торжественного обещания воинов Рабоче-Крестьянской Красной Армии». Вот ее текст:
«Вступая в семью Рабоче-Крестьянской Красном Армии, добровольно и сознательно принимая на себя свою долю тяжкой и святой борьбы угнетенного и обездоленного народа, даю обещание перед братьями по оружию, перед всем трудящимся народом и перед революционной совестью своей — достойно, без измены, без страха и колебаний бороться за великое дело, ко¬торому отдали свою жизнь лучшие дети рабочей семьи, за дело победы Советской власти и торжества социализма, обязуясь быть в рядах Рабоче-Крестьянской Красной Армии не менее шести месяцев и беззаветно, точно, без отступлений исполнять все обязанности красноармейца.
Ясно сознаю, что получивший оружие из рук народной власти берет на себя великие обязанности и несет огромнейшую ответственность.
Ясно сознаю и твёрдо помню, что не исполнивший своих обязанностей член Рабоче-Крестьянской Красной Армии карается суровым судом революционной власти и навсегда изгоняется из среды вооруженных защитников рабочей революции» (5).
Военная присяга принималась коллективно, в строю 1 мая.

1. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 11 -12.

2. Декреты Советской власти. Т. 1. С. 242—245.

3. ЦГАСА, ф. 1, оп. 1, д. 68, л. 61—61 об.

4. Там же, д. 143, л. 29.

5. Там же, ф. 25888, оп. 3, д. 27, л. 1.


Вернуться в «Книги по истории казачества Иловлинского района»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостя